Свидание на пороховой бочке. Елена Логунова

руками. – Что искать? Две банки импортных какашек? Вы думаете – вор сохранил их в ценности и сохранности, когда понял, что именно украл? Не верю. У меня нет сомнений, что шедевр погублен.

      И он злорадно захихикал.

      – Положим, не весь шедевр погублен, а только его незначительная часть, – возразил Горохов. – Всего двух банок не хватает, я уверен, что посетители выставки этого даже не заметят.

      – А вот эстонский владелец шедевра заметит! – напомнил Бронич и, добежав до кресла, упал в него со стоном. – И страховая компания заметит, ой, как заметит! А какой нам влепят штрафик?

      – Му-му-му-на, – неохотно промычал Горохов.

      – Пол-лимона! – с удовольствием перевел режиссер. – Ого! Пятьсот тысяч рублей! Михаил Брониславич, у нас есть пол-лимона рубликов на штрафик?

      – У нас есть, но на зарплатку, – признался Бронич и посмотрел на Веника, приподняв одну бровь.

      – О! – Режиссер распрямился и посерьезнел. – То есть вы так вот ставите вопросик?

      Он побарабанил пальцами по барной стойке.

      Смекнув, что моральная экзекуция закончена и начинается конструктивная беседа о путях выхода из кризиса, Жора Горохов приободрился.

      – Значит, так. Я предлагаю сделать эти две баночки самим, – деловито сказал он.

      – Как? – Бронич поднял вторую бровь.

      Жора выразительным кивком указал на дверь начальственного клозета, украшенную художественной фотографией брюссельского писающего мальчика.

      – Гхм…

      Бронич покраснел.

      – Ну, да, я понял. Но это же будет подлог, что наказуемо!

      Горохов загрустил. Он знал, что Михаил Брониславич Савицкий по возможности чтит Уголовный кодекс.

      – А кто узнает, что внутри… не то, что было? – осторожно сформулировал Веник. – Банку мы найдем такую же, этикетку напечатаем неотличимую…

      – А если кто-то сделает анализ нового содержимого? – возразил ему шеф. – Э-э-э, нет, так не пойдет. Анализ все покажет. Спросите вот хотя бы Кузнецову, у нее жених эксперт-криминалист, она вам расскажет, что умеют экспертики!

      – Интересная персона наша Кузнецова, – желчно пробормотал завистливый Веник. – Жених у нее криминалист, мама писательница, брат художник, папа кулинар…

      – Что ты сказал, повтори? – встрепенулся Горохов.

      – Я сказал, что Кузнецова наша – пуп земли! – фыркнул Веник.

      – Нет, другое… – Жора медленно улыбнулся и щелкнул пальцами: – Есть решение! Я знаю, что нам делать!

      – О, нет, – простонал Казимир Кузнецов и стукнул себя по лбу мобильником. – Я идиот, я должен был послать вас куда подальше еще вчера!

      Он с сожалением подумал, что мог бы просто не отвечать на звонок. Тем более, что говорить по телефону за рулем – это нарушение.

      – Теперь, к сожалению, поздно меня посылать! Теперь надо спасать ваше доброе имя! – нажал Горохов. – Кто поручился за сохранность груза? Вы! Кто будет втянут в скандальную историю с пропажей музейных сокровищ? Вы, Казимир Борисович. Но не печальтесь, есть