Анима: Золотой стриж. Серебряный ястреб. Медная чайка. Екатерина Соболь

в них определенно было, и Нил, затаив дыхание, ждал, когда это узнавание перейдет в удар по лицу.

      – Ты, – сказал Маг, продолжая одной рукой сжимать облепленную землей репу.

      Нилу показалось, что репа сейчас полетит ему в голову. Он бы и не возражал, но Маг, похоже, просто забыл, что держит ее, – посмотрел, опустил на землю и вытер руку о штаны. Люди, с которыми он работал, не двигались, не бежали, не возмущались, просто смотрели. Нил предпочел бы, чтобы они либо кричали, либо простили, но ясно было: ни того ни другого он не дождется.

      – Можно мы поговорим? Где-нибудь? – выпалил Нил.

      Маг выпрямился, отряхнул землю с колен и твердо пошел в сторону домов. Нил плелся за ним, чувствуя спиной тяжелые взгляды. Маг остановился около чьей-то избы, окруженной чахлым садиком, и прислонился спиной к стене из полукруглых бревен.

      – У тебя осталась магия? – спросил Нил.

      Маг покачал низко опущенной головой, но, вопреки опасениям Нила, не заплакал.

      – Ее больше нет. – Он сухо, коротко облизнул губы. – Раньше мы собирали урожай с ее помощью, теперь приходится так.

      Он посмотрел на свои руки, облепленные землей, с черными полукружьями под ногтями.

      – Прости, – сказал Нил. – Это из-за меня она исчезла.

      Маг слабо улыбнулся.

      – Я догадался.

      То, что Маг все-таки не был ни тупицей, ни трусом, показалось Нилу разом ужасным и замечательным. Ужасным, потому что стыд снова проснулся и жег огнем, но одновременно – прямо камень с души упал.

      – Ястребы сейчас тут?

      – Один. Следит. Он не говорит на нашем языке. – Маг сложил руки на груди, обхватив себя за локти. – Я сразу почувствовал, что мы потеряли землю. Проснулся среди ночи. Это как… Вот если у тебя есть рука, ты ее не замечаешь, но если ее не будет – узнаешь, как она много значила. Понимаешь?

      Нил закивал. Он очень хорошо понимал.

      – Они прямо ночью всех разбудили, – бесстрастно продолжал Маг, глядя себе под ноги. – Там был один, он говорил хорошо. Тот, что приходил с тобой. Он сказал, что мы теперь принадлежим Империи и что это почетно. Что теперь мы будем трудиться, и в нашу жизнь придет порядок, и это избавит нас от заблуждений.

      – А ты… Ты хорошо запомнил, – выдавил Нил.

      И с секундным запозданием сообразил, какую глупость сморозил: естественно, запомнил, это же был худший момент в его жизни! Он что, должен был все забыть? Нил открыл уже рот, чтобы извиниться, но Маг жестом остановил его.

      – Я запомнил, потому что учитель хотел, чтобы я тренировал память.

      На его бледном лице вдруг проступило что-то похожее на улыбку: не настоящая, не в полную силу, скорее, просто возможность улыбки, но от того, что эта возможность не потеряна навсегда, Нилу стало легче.

      – Ты натренировал, – брякнул он.

      Маг кивнул и поднял глаза. Вдалеке работали люди, толстый слой облаков в небе медленно двигался, перестраивался внутри самого себя, ветерок шевелил волокна пакли, щедро торчавшие между бревен в стене. Нил улыбнулся, и Маг еле заметно,