Демон в белом. Кристофер Руоккио

весьма любезно с вашей стороны, ваше высочество.

      – Сэр Адриан, мы уже отбываем? – спросил Александр. – Прямо сейчас?

      – Таков план.

      – Хорошо, хорошо.

      Он окинул взглядом веранду, как будто никогда прежде здесь не бывал. Его состояние было мне знакомо. Он боялся сильнее, чем можно было предположить. Боялся того, что мы – пусть путешествие наше однажды и завершится в том же месте, где началось, – никогда по-настоящему из него не вернемся, ибо станем совсем другими людьми.

      Я не мог винить принца. Мне самому довелось пережить подобные метаморфозы. И я улыбнулся:

      – Во время путешествия мы будем бодрствовать всего год или два. Постарайтесь провести их с пользой. Не пренебрегайте занятиями.

      Принц заметно повеселел, услышав мои слова, а вот императрице не понравился мой фамильярный тон.

      – Присматривайте за братом, сэр, – сказала Селена, сложив руки перед собой.

      – Непременно, ваше высочество, – с поклоном ответил я. – Будьте уверены.

      – Отправляемся? – спросил принц, все еще озираясь по сторонам.

      Я сказал, что время не ждет, и позволил юному Александру попрощаться с родными. Он преклонил колено перед матерью, взял ее за руку и поклялся, что вернется. Такая галантность заставила меня улыбнуться. В этот миг он выглядел образцовым имперским принцем. Как мало я знал тогда о ноше, взваленной на его плечи. Он был поздним, сто седьмым ребенком императора. Живой запасной деталью, чьим уделом было провести всю жизнь в Перонском дворце, изучая политику и дипломатию, даже не мечтая при этом сесть на трон, который должны были унаследовать либо кронпринц Аврелиан, либо принцесса Ирена, старшая дочь императора. Высокой коллегией и собственным отцом ему было запрещено жениться и иметь детей, дабы не допустить чрезмерного разрастания императорского рода. Еще давным-давно, когда жизнь палатинов измерялась годами, а не столетиями, кровные войны преподали жестокий урок и оставили шрамы на миллионах планет.

      Александру было жизненно необходимо как-то себя проявить. Стать значимой фигурой. Все мужчины таковы. Пока мы чего-то не добьемся – мы ничто. Так было и для юного принца, пускай его и худо-бедно определял статус. Вспомнив молодого Адриана, униженного и презренного отцом, я мысленно посочувствовал юноше.

      – Вы отправляетесь один? Без слуг и телохранителей? – уточнил я, спохватившись.

      – Разве вашего меча не достаточно, сэр Адриан? – спросила меня императрица, приподняв идеально ровную бровь.

      Ее тон напомнил мне интонации Бурбона. «Неужели великий Дьявол Мейдуа не защитит одного маленького мальчика?»

      Ледяной взгляд императрицы я встретил твердо, как кремень.

      – Не сомневайтесь, ваше величество.

      – Не будем, – ответила она с сарказмом и царственным высокомерием.

      Не помню, о чем мы еще говорили. Помню, как смущенно улыбалась принцесса, как свысока смотрела императрица. Они были так похожи внешне, но совершенно не похожи по своей