Кураж. Дик Фрэнсис

выглядевшими весьма аппетитно.

      – Что вы будете? – гостеприимно спросил он, и его рука потянулась к бутылкам.

      – Спасибо, ничего.

      – Тогда, возможно, потом. – Он налил немного виски, добавил содовой, поднял бокал и, улыбаясь, проговорил: – Удачи вам. Вы первый раз на телевидении?

      Я кивнул.

      – Самое важное быть естественным. – Он выбрал сэндвич с лососиной и принялся жевать.

      Двери открылись, и вошли еще двое мужчин. Они представились как Дан такой-то и Пол такой-то. Они были одеты чуть менее тщательно, чем Гордон Килдэйр, которому явно уступали по значению. Они тоже взяли по сэндвичу, наполнили бокалы виски с содовой, пожелали мне удачи и посоветовали быть естественным.

      Затем стремительно вошел Морис Кемп-Лоур в сопровождении пары помощников в спортивных куртках.

      – Привет, старина! – воскликнул он и тепло пожал мне руку. – Рад видеть вас здесь вовремя. Гордон позаботился о вас? Все в порядке? Как насчет того, чтобы выпить?

      – Сейчас не стоит, – отказался я.

      – О? Ну хорошо. Может, потом? Вы получили лист с вопросами, вам все ясно?

      Я кивнул.

      Помощники Кемп-Лоура принялись за еду. Меня вдруг осенило, что закуска, предназначенная для участников передач, вероятно, заменяет им ужин.

      Раздался телефонный звонок. Гордон поднял трубку, выслушал и кратко сообщил своему шефу:

      – Он здесь, Морис.

      Кемп-Лоур вышел первым, за ним последовали Гордон и то ли Дан, то ли Пол, они выглядели почти одинаково. Им предстояла более важная встреча Я улыбнулся, подумав, что бы сказала моя мать.

      Я лениво размышлял, кто бы мог быть другой гость и знаю ли я его. На пороге появилась почтительная спина Кемп-Лоура, который держал дверь, чтобы гость вошел первым. Вперед двинулись живот и очки. Мистер Джон Боллертон позволил ввести себя в комнату.

      Кемп-Лоур представил ему всех своих помощников и добавил:

      – Роб Финн, которого вы, наверное, знаете?

      Боллертон холодно кивнул в мою сторону, стараясь не встретиться со мной глазами. Очевидно, ему было неприятно, что я видел, как его рвало возле трупа Арта, и, по-видимому, он знал, что я не скрыл этого от других жокеев.

      – Думаю, пора идти в студию, – предложил Кемп-Лоур, вопросительно взглянув на Гордона. Тот кивнул.

      Проходя мимо стола, я заметил, что на блюдах ничего не осталось, кроме крошек и мятых листьев салата.

      В маленькой студии на небольшом, покрытом ковром возвышении стояли три низких кресла и чайный столик.

      Кемп-Лоур подвел Боллертона и меня к возвышению.

      – Нам надо выглядеть как можно естественнее, – ласково объяснил он. – Будто мы только что вместе пообедали и теперь беседуем за кофе, бренди и сигарами.

      Он попросил Боллертона сесть в левое кресло, меня – в правое и сам занял место посредине. Впереди, чуть сбоку, стоял монитор с темным экраном, и полукругом выстроилась батарея камер с направленными в нашу сторону пугающими черными объективами.

      Гордон