Голос ненависти. Шая Воронкова

свой путь.

      В ней не осталось ни капли сочувствия для пса. Тем более, Кайрис и так здесь слишком задержалась, а Крия не любит ждать. По пути она чуть не врезается в Велису. Та кривит рот в улыбке и собирается что-то сказать, но Кайрис не останавливается и даже не оборачивается. Какая разница? Это все не имеет значения.

      Крия оказывается на кухне – вместе с одним из деревенских мужиков, который объясняет что-то про то, что у него не кашель, а чей-то наклик. Духи, мол, злые одолевают. Крия слушает молча, не меняясь в лице, и Кайрис отлично знает, что поступит она, конечно же, по-своему. Кайрис равнодушно здоровается с мужчиной и тут же перестает его замечать, обращаясь к ворожее:

      – Дэр Крия, Селия благодарит за настойку и просит еще каких-то трав, чтобы крыс отпугивать.

      Крия кивает.

      – Отлично. Отнеси ей ядуницу, только пусть много не кладет. И не задерживайся, – говорит она, даже не оборачиваясь и продолжая выслушивать мужика.

      Кайрис вздыхает, но у нее нет никакого выбора, кроме как послушаться. Если она выполнит и это поручение, можно будет подремать до обеда, все равно Крия будет занята. Только надо идти побыстрее… Приближаясь все ближе к дому старейшины, Кайрис начинает замечать, что сегодня в деревне необычайно шумно и людно. Прямо напротив здания собралась целая толпа, шум чужих голосов такой громкий, что слышно издалека. Кайрис невольно замедляет шаг, пытаясь понять, что происходит.

      Пару мгновений она задумчиво глядит на толпу, а потом, поколебавшись, начинает пробиваться вперед. На нее шикают, кто-то даже поминает Зилая, но Кайрис не останавливается, пока не оказывается в первых рядах. Разглядев, что происходит внутри кольца, она невольно застывает от удивления. В центре круга танцует жилистый парень с бритой головой – гибкий, как прут. На нем нет ничего, кроме широких, чуть закатанных до колен штанов: грудь и ноги обнажены, поэтому отлично видно перекатывающиеся мышцы. В руках танцора мелькают, сверкая на солнце, два узких легких меча. Кайрис не верит своим глазам. Она чуть наклоняется к стоящему рядом парню и спрашивает:

      – Что здесь делает Танцующий с Мечами?

      Парень смотрит на нее недовольно и даже брезгливо, но, видимо, ему тоже хочется почесать языком.

      – Ты что, не знаешь? – отвечает он, явно радуясь, что может первым рассказать эту новость. – У него прошлой ночью лошадь издохла. Вот старейшина и разрешил остаться – даже лошадь одолжить обещал, если мастер представление покажет.

      Тут танцующий кувыркается через голову, заставляя толпу восторженно загудеть, и парень тут же забывает о Кайрис. Она тоже переводит взгляд на мастера, и его то плавные, то резкие движения очаровывают ее, приковывая к себе все внимание. Кайрис никогда раньше не видела подобного. Мечи в чужих руках порхают, точно крылья, так непринужденно двигаясь в воздухе, будто танцор управляет ими силой мысли, не чувствуя веса. Временами, когда танцор ускоряется, его руки движутся так быстро, что изящные взмахи сливаются одну линию,