Владимир Ост. Сергей Нагаев

сначала не заметил.

      Василий просунул руку в окошко и поводил ею в воздухе над черепом мумии.

      – Да. Здесь так же тепло, как и в комнате, – подытожил свой эксперимент Наводничий. – А знаете, ха-ха, что мне напоминает этот саркофаг? Он похож на парник, который у моих родителей на даче. И даже форточки похожие. Мама в этом парнике выращивает помидоры всякие, огурцы.

      – А по какому шоссе у ваших родителей дача?

      – Да это не здесь, не в Подмосковье. Они живут в Орле. А у вас есть дача? Целый особняк, наверно?

      – Есть, но не особняк, – сухо ответил Русанов. Видимо, он пожалел о том, что разговор начал уходить в сторону. Наводничий почувствовал это и, не углубляясь далее в дачную тему, взялся за фотоаппарат.

      Сосредоточенно глядя на мумию, он медленно обошел вокруг застекленного стола, словно бильярдист, который напряженно прикидывает, каким шаром и куда лучше ударить. Наконец фотограф остановился. Лицо его озарилось вдохновением и готовностью к действию.

      – Алексей Алексеевич, – сказал Наводничий, – вы понадобитесь мне в кадре, если можно.

      – Пожалуйста.

      – Возьмите в руки что-нибудь… – Василий подошел к столику на колесах. – Возьмите какой-нибудь инструмент и поработайте над скифом. Ну, что вы можете с ним делать, чтобы это не выглядело смешно для специалистов?

      – Могу протирать тампоном кожу мумии.

      – Отлично. Протирайте ему скулу, не закрывайте его лицо тампоном. И на меня не обращайте внимания. Будьте естественным, как будто меня здесь вообще нет.

      Русанов взял крупный пинцет. Затем, отворив дверцу стеклянного шкафа, ухватил пинцетом тампон из большой банки, окунул его на секунду в бесцветную жидкость, которая была в банке поменьше, и подошел к мумии. Полусогнувшись, он стал осторожно дотрагиваться тампоном до черепа воина, а Наводничий, зайдя с противоположной стороны саркофага, открыл второе окошко и принялся снимать. Фотоаппарат выдал серию вспышек.

      – Ого! – прекратив съемку, воскликнул Василий. – Что это у него на правом плече? Вот этот синий рисунок – это что, татуировка?

      – Да, – ответил Алексей Алексеевич, разогнувшись. – Я думаю, это самая древняя татуировка, которая дошла до наших дней в натуральном виде и сохранилась, можно сказать, такой, какой была при жизни скифа.

      – У меня сегодня по-настоящему удачный день. Что же тут наколото? Не разберу.

      – В этом положении тела рисунок полностью не виден, он довольно-таки большой. Он и на лопатке, и на плече, и на предплечье. Тут изображен бегущий олень. Видите, на предплечье? Это оленья нога. С острым копытом. Видите?

      – Да-да-да.

      – Причем, обратите внимание: татуировка так расположена, что при ходьбе или беге, когда рука скифа двигалась, должно было получаться, что и нарисованный олень тоже идет или бежит, понимаете?

      – Точно! – сказал Наводничий и, прильнув глазом