Куда пойти лечиться. Леонид Петрович Бабанский

показать?

      – Покажи!

      – Да вот он, на, любуйся.

      – Действительно… Какая же ты красавица…

      – Брось… А твой где?

      – Пошли ко мне.

      Мы вошли в мой номер, где она устроилась на кровати. Пока Лариса рассматривала страницы, я оказался рядом с ней.

      – Интересно, – сказала Лариса, – пойдём погуляем. Как ты на это предложение?

      – Всегда! – ответил я и повёл коллегу по тем астраханским местам, которые уже отчасти изучил. Под пальмой, растущей из-под крыши прямиком в небо мы взялись за руки в пылу научных рассуждений, когда исчерпаны были уже все возможные доводы для достижения консенсуса и приблизились друг к другу максимально близко.

      – Домой? – спросил я.

      – Гулять, – ответила Лариса. – Гулять, гулять, гулять. А вот спутник летит!

      Тёмной приморской ночью, устремившись в небо, не только спутник, южный крест можно разглядеть, даже если его там нет. Но вот вернувшись всё же в гостиницу, мы не разглядели ни одного нового приезжего и установили научно тот факт, что на первом этаже, кроме нас, никакой жизни нет и не ожидается в ближайшем времени. Напитавшись Ларочкиными духами, мы принимали душ в одном отделении, в женском, потому что в мужском не положено. Но после весёлого и дружеского омывания, после беготни и обнимашек Лариса сказала категорически:

      – Дальше нет.

      – Почему?

      – Ты не знаешь моих родителей. А вот когда узнаешь…

      Ну, нет, значит нет. Был страх один – поссориться и не помириться. А на втором месте – запутаться при чтении доклада. Впрочем, их было так много, что все они, как ни читай, шли под аплодисменты слушателей. Успех был предсказуем, но перерос он почему-то в большой Санкт-Пропускник. Не более, не менее. Лариса была ко мне дружелюбна, но строга, а я был доброжелателен, но послушен, отчего у меня возникла долгая переписка с девушкой по фамилии Попельнух. И пропускник.

      Из банного тумана периодически возникали самые разнообразные фигуры. Однажды возникла голограмма заведующей отделом кадров нашего подразделения и сказала:

      – Срок вашего последипломного образования истёк, потому не пошли бы вы во Вредена, на переподготовку. При этом вашего согласия не требуется.

      И вручила мне соответствующую путёвку. Я и пошёл, солнцем палимый. Вообще, в травмпункте мне позволяли любую операцию, в пределах компетенции и при соответствующих условиях. Дело я, как мне казалось, знал, теорию тоже, осталось сдать экзамен. Или финальный зачёт. Было несколько вариантов: сдавать по билетам, как положено основной массе переобучающихся, написать реферат на заранее обусловленную тему – это уже для избранных, тему могли утвердить либо отвергнуть. А вот совершенно уникальным лицам позволено было с высокой российской кафедры травматологии и ортопедии имени Вредена, который, с его же слов, был для больных скорее полезен, чем вреден, зачитать лекцию на тему такую, чтобы она также для слушателей и преподавателей была бы в значительной степени полезна. Я предъявил тему, совершенно убойную по