Суровая Родина. Нехороший путеводитель по Кемерово. Сергей Колков

изучение Сибири, «засранцем». Среди ответственных лиц прошёл «проверенный» слух о том, что на встрече Сталина с советскими писателями вождь советского народа иронично сказал: «У Петра (Петра I) были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев, это был период поклонения перед ними. Сначала немцы, потом французы. Было преклонение перед иностранцами… засранцами». В последствии это подтвердит и опишет в своих мемуарах реальный участник этого совещания – Константин Симонов.

      На местах установку поняли правильно и пошли воплощать в жизнь. В Кузбассе закрутилась история за «возвращение к истокам»: откуда же пошла Земля Кузнецкая? В этой кампании вдвойне не повезло географу и картографу Даниэлю Мессершмидту. По несчастливой случайности, он оказался не только немцем, но и однофамильцем Вилли Мессершмидта, фирма которого была главным производителем немецких самолётов-истребителей и бомбардировщиков в недавней войне. В СССР широко распространённая в Германии фамилия стала символом страха и ужаса бомбёжек.

      И вскоре, уже на другом собрании, трудящиеся подхватили заданную повестку дня:

      – Товарищи, поставим вопрос так: почему у нас в столице Кузбасса до сих пор нет памятника настоящему первооткрывателю кузнецкого угля – Михайле Волкову? – вопрошал с трибуны очередной оратор, раскрасневшийся от переполнявшего его негодования. – Как считаете, товарищи, настало время? Я думаю, что выражу коллективное мнение, если подытожу – да! И да! Памятнику Волкову в Кемерово – быть!

      – Давайте запишем в решении собрания нашу инициативу – ходатайствовать в горкоме об установке памятника, – добавил председатель с круглым рябым лицом, сидевший за столом с ярко-красной кумачовой скатертью.

      – Да, правильно! Давно пора! – из зала понеслись возгласы одобрения.

      – И знаете, товарищи, было бы правильно поручить сваять этот памятник нашему местному мастеру, а то некоторые думают, будто в Кузбассе своих талантов нет. Есть! Найдём! Покажем Москве, на что мы способны!

      – Да, правильно! – зал зааплодировал.

      – Я знаю такого, – поднялся со стула худой белобрысый парень лет двадцати. – Гоша Баранов. Он Волкова давно рисует и с глиной работает.

      – Вот видите, товарищи, главное – правильно и вовремя поставить задачу! Внесите в протокол: ходатайствовать перед горкомом о привлечении товарища Баранова к делу устройства памятника рудознатцу Михайле Волкову в Кемерово! – закрыл вопрос председатель.

      Через неделю Георгия Баранова, ничего не знавшего о его выдвижении в надежду Кузбасса, вызвали в горком партии на бюро. На серой бумажке повестки стояло только скупая запись: «т. Г. Баранову явиться 25 сентября 1947 г. на бюро горкома ВКП(б)». Сколько он всего за эти дни до указанной на извещении даты передумал: «Зачем меня вызывают? Я ведь беспартийный. Если что и сделал не так, то совсем в другое место бы забрали, а тут в горком!»

      Георгий действительно был «маленький» советский человек – художник-самоучка. Ничего хорошего ему этот вызов не предвещал.

      – Здравствуйте,