Суровая Родина. Нехороший путеводитель по Кемерово. Сергей Колков

Дом спал. Мама взяла трубку и сквозь сон спросила:

      – Кто это?.. Собаку, какую собаку?

      Я услышал «волшебное» слово и моментально вскочил с постели:

      – Собаку, давай собаку!

      Мама ещё окончательно не проснулась, поэтому честно призналась:

      – Звонила моя студентка, у неё ощенилась собака, – и ушла досыпать.

      Маму, конечно, я дожал. Через несколько дней мы со старой кроличьей шапкой чёрного цвета поехали за собакой.

      Кролик был самым близким другом советского человека после управдома – «это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического, легкоусвояемого мяса». Хулиганы на улицах – и те не снимали с прохожих кроличьи шапки даже в самых дерзких районах Кемерово: это было уж совсем западло. В каждой семье на антресолях валялись поношенные, затёртые, засаленные кроличьи шапки. Выбросить их было жалко, а носить уже стыдно.

      Приехали. Собака оказалась болонкой. Поговорили, завернули пахнущий счастьем комочек в шапку – и домой. Она была беспаспортная и белоснежно белая – одним словом, «Фенька»!

      Первые полгода я был на седьмом небе от счастья – ухаживал за ней, гулял, кормил. Фенька росла и превратилась в прелестную лохматую болонку. А я опять начал «скулить». Собака оказалась собаке рознь! Я-то хотел овчарку, чтобы дрессировать её, учить всяким командам, задерживать хулиганов и даже, возможно, шпионов.

      А эта – издевательство какое-то, а не собака.

      Настроение моё всё больше портилось. Я понял, что суровая судьба сыграла со мной злую шутку – подсунула мне «ни то, ни сё» вместо овчарки.

      Уже второклассник, Сергей Колков принял первое важное решение в своей жизни – продать собаку.

      В воскресенье я проснулся в гостях у бабушки и твёрдо сказал:

      – Я иду на базар продавать Феньку!

      Бабушка относилась к Феньке спокойно и без личной привязанности, как всякий деревенский человек относится ко всему живому – скотина, она скотина и есть.

      Мой план был продать её и купить взамен щенка овчарки, чтобы всё в моей жизни стало «по-настоящему».

      Я быстро оделся, взял Феньку на поводок и двинулся в сторону базара, бабушка покорно засеменила следом за мной.

      Пришли на базар. Занял свободное место у тополя в собачьем ряду. Вокруг меня моментально собрались люди. Вид живописно кучерявого мальчика с такой же кучерявой, но только белой болонкой в ряду взрослых продавцов был необычным.

      Какой-то рослый пацан, сплюнув шелуху от семечек на землю, спросил, сам себе ответив:

      – Чё, друга продаёшь?

      Я промолчал. Мне не хотелось рассказывать какому-то чужому мальчику, как обманула меня судьба-злодейка.

      Стою. Отчего-то мне стало сильно стыдно, но отступать уже некуда. Стыдно было не от того, что продаю Феньку, а стыдно вообще что-то продавать.

      Вскоре появился перспективный покупатель – женщина средних лет:

      – Сколько стоит собака?

      Это было неожиданно.

      Продать-то Феньку я решился,