Зима будет тёплой. Антонина Александровна Романова

ноябре поеду, – ответила Мара, откусывая конфету. – Не люблю ноябрь в лесу, тоска одна. Подкуплю всё, что надо, по магазинам погуляю. Сильно разгуляться не получится, но на мелочи хватит. В гости приедете?

      – Ксюша, поедем в город к Маре?

      – Мне к детям нужно, – Ксения чувствовала, что между Марой и её Броней существует какая-то невидимая связь, и она в их отношениях явно лишняя.

      – Я надолго и не зову. Говорю же, что от людей быстро устаю, – ухмыльнулась Мара.

      – Нам пора, – поднялся Броня, одним глотком выпив чашку кофе. – Мы ещё мёду тебе привезли, в пакете найдёшь, в прихожей.

      – Мёд я сама не люблю, но спасибо, пригодится. Есть у меня идея на меду кое-что сотворить.

      Ксения Павловна надела куртку, собиралась попрощаться, но увидела две иконы, стоящие на полке среди банок и баночек. Её очень удивило, что иконы и банки стоят на полочке, как равные, но ничего спрашивать не стала, опасаясь жесткой реакции Мары.

      Уже на яхте, уставший и голодный, Броня поставил сумку в каюте и признался Ксении Павловне: – Я не хотел тебя пугать, но я сам её боюсь. Она не знахарка, я лукавил. Она сумасшедший учёный. Но я плачу ей, беспокоюсь о питании, потому что её открытия помогают людям.

      – Броня, а ты меня впервые обманул, – вздохнула Ксения Павловна.

      – Ксюшенька, это не обман совсем, – смутился Броня. – Это сложная система отношений, в которой я и сам иногда плохо что понимаю. И давай сейчас забудем о Маре, у нас сегодня вечерний костёр на берегу. Давно у костра не сидела?

      – Давненько, – призналась Ксения Павловна.

      Но не думать о том, что произошло она не могла. Что хотела ей сказать Мара? Зачем ей нужен детектив о Брониной жизни?

      Ей показалось, что с этой поездки её безмятежное спокойствие не восстановится, пока она не узнает историю отношений Брони и Мары.

      В оставшиеся несколько дней Броня показал Ксении Павловне поселение художников, резчиков по дереву и даже кузнецов. Возвращаясь назад, Мару не вспоминали, хотя Ксения Павловна с неприязнью смотрела на сумку, наполненную Марой. Даже то, что находилось в сумке, пугало и расстраивало её.

      Вернулись путешественники ранним утром, попрощались с капитаном и помощником и поплелись домой, не в силах разговаривать.

      Бронислав Николаевич отправился в душ. Его телефон, отключенный на неделю, теперь беспрерывно звонил: болезни отпусков не знают, и докторов на всех никогда не хватает.

      Ксения Павловна позвонила детям, сообщив, что вернулась и чувствует себя хорошо.

      У Бронислава Николаевича была единственная дочь, жившая далеко, на Востоке страны. Она занималась строительством и архитектурой.

      Внуки приезжали очень редко, Ксения Павловна не была ещё знакома ни с дочерью, ни с её семьёй. Она никогда не вмешивалась в семейные дела Брони, считая, что и дом, и всё остальное в нём, принадлежат ему, а значит его семье. Зато о своих детях и внуках Ксения Павловна постоянно рассказывала Броне, и он встречал их в гости с неизменной улыбкой.

      Вернувшись из отпуска, Ксения Павловна