Степень бессмертия. Алексей Владимирович Пинчук

свой нож.

      – Не стал ночевать? – дежурно поинтересовался тот и, не дожидаясь ответа, пожал плечами: – Счастливого пути тогда. По пьяной дороге не гони, шипы поймаешь.

      – В смысле?

      – На прошлой неделе один лихач решил там проскочить, не заплатив, теперь они перед будкой шипы раскатали.

      – А там-то откуда пост? – в который раз за этот бесконечный день удивился я, вспомнив старую, разбитую в хлам проселочную дорогу, идущую по лесу в обход трассы, по которой несколько раз ездил, объезжая километровые пробки, когда ремонтировали мост.

      – Ну, не совсем пост, просто будка для сбора денег с таких вот умников, решивших проехать, минуя досмотр.

      – Тоже вояки?

      – Нет, но те в доле, даже не сомневайся.

      – Весело у вас тут… Дорого берут?

      – Косарь с машины, – ответил охранник и, заметив, как я расслабился, уточнил: – Баксов.

      Кивнув, я вышел и не спеша пошел к машине. Цензурных слов, чтобы описать мое возмущение, не было.

      Рюкзак с моими немногочисленными пожитками, как и ожидалось, лежал там, где я его и оставил – на пассажирском сиденье. Впрочем, такие машины обычно не грабят. Что взять у того, кто ездит на детище отечественного автопрома ценой в месячную зарплату обычного работяги? Встречают, как водится, по одежке.

      Салон машины даже не успел окончательно выстыть за то время, пока я был в кафе. Хотя сейчас не слишком холодно. Поворот ключа – и практически сразу двигатель зарычал рассерженным зверем. Чертыхнувшись, я вернул на место подсос и задумался, куда ехать. Денег на проезд по «пьяной» дороге у меня было в обрез. А ведь еще неизвестно, что сейчас дома творится, на что они там живут, какие появились проблемы? Раньше я никогда так надолго из рабочего графика не выпадал, даже отпуск себе устраивал раз в два-три года и не больше двух недель. На заработок мы не жаловались, но и особых накоплений не было. Чем больше доход, тем больше появлялось расходов, и наоборот.

      Наконец я принял решение. Деньги будут. В крайнем случае займусь поиском метеоритов, благо место, где упала целая гроздь осколков, я хорошо знаю. А сейчас нужно домой. С такими мыслями я включил фары и в недоумении уставился на погасшую панель приборов.

      – Не понял?

      На всякий случай я несколько раз повернул ключ в замке зажигания, но без какого-либо эффекта. Пусто. Машина умерла.

      – Да что за херня сегодня творится?! – рявкнул я, дергая небольшой рычажок у левого колена, открывающий капот, и внезапно успокоился. – Ладно, хрен с тобой, значит, так надо.

      Бросив под ноги оторванный тросик, я подхватил рюкзак и не спеша побрел к выезду на трассу.

      – Сломалась? – Рядом открылась дверь побитого жизнью уазика, и на снег спрыгнул коренастый мужик лет пятидесяти на вид. – Что, так и бросишь?

      – Да ну ее, – махнул я рукой. – Сегодня только взял, а она уже сдохла. – Чинить нечем, да и времени нет.

      Пешком дойду. Тут километров сорок-пятьдесят осталось, доберусь налегке.

      – Не жалко?

      – Нет.

      – Ну, твое дело. Куда идешь? –