Высокий глерд. Гай Юлий Орловский

Знаете ли вы, что каждая третья женщина уже увеличила сиськи на пару размеров, а еще треть собирается сделать то же самое в ближайшее время?.. То-то. И нечего мне навязывать вкусы каменного века. Тогда у вас всех вообще их не было.

      – Кого?

      – Их, – ответил я. – Ну, вы поняли, ваше величество.

      Она произнесла с глубоким отвращением:

      – Ты о чем-то еще рассуждать можешь?

      – Могу, – ответил я нехотя, – но не с таким азартом, ваше величество! Человек создан для радостей. И чем радости проще, тем приятнее.

      – Какой отвратительный, – сказала она холодно, – и насквозь прогнивший мир!..

      – Это да, – согласился я, – гнием мы здорово и с огромным удовольствием… Но зато видно издали, что все мы здоровые и ох какие красивые! А на вас столько платьев, да еще и голова закрыта платком, любые пороки можно скрыть!.. Нет, не на вас лично, но женщины вашего королевства… просто тюрьмы ходячие!

      – Ни в одном королевстве, – возразила она с достоинством, – нет таких свобод для женщин, как в нашем.

      – Представляю, – пробормотал я, – какие порядки там… Ну да, вы же как бы женщина в какой-то некоторой мере! Феминизм поддерживаете, хоть и тайно. Но все равно… пока не станут сиськи показывать на улице – нет у женщин свободы! И воли тоже нет. И вообще ничего нет, потому что сколько женщине ни дай, ей всегда мало.

      Она покачала головой.

      – Как же тебя женщины обидели… интересно, чем?

      – Всем, – отрезал я. – Музыку? «Боже, храни королеву»?

      – Нет, – отрезала она.

      – А что?

      – Пусть играют тишину, – сказала она. – Умолкнут. Как можно думать, когда играют?

      – Дикие вы, – сказал я, – думаете!.. А у нас целая индустрия работает на то, чтобы мы развлекались и ни о чем не думали…

      Но музыку вырубил полностью, в самом деле не вяжется, я бездумно треплю языком, а сам все-таки ломаю голову, как бы ее взад, пусть этот кошмар закончится побыстрее…

      В левом зеркале показался быстро настигающий нас огромный мощный мотоцикл, черный, как ночь, и в адских языках пламени. В седле байкер весь в черной блестящей коже и тоже как будто только что из ада.

      Королева сразу, державно не поворачивая головы, скосила глаза в его сторону, а байкер, поравнявшись с нами, мотнул головой, и шлем стал прозрачным.

      – Ого, – крикнул я, – привет, Веста!.. Сменила байк?

      – Уже с неделю, – ответила она, живо блестя зубами. – А вы, смотрю, с озера?

      Она оценивающе оглядела королеву, а та с не меньшим, хоть и тщательно скрываемым жадным интересом окинула ее цепким взглядом. Веста, жгучая брюнетка с породистым лицом уверенной женщины и крепким накачанным телом, сидит красиво и даже эротично, но с вызовом, байки пока что последние островки свободы: на них еще не удается властям установить систему автовождения.

      – С озера, – ответил я. – Репетировали кое-какие моменты.

      Веста расхохоталась.

      – Зная тебя, понимаю, что за моменты… Меня ты тоже возил туда репетировать. Знаешь, бросай стонать за жизнь, вливайся!.. У нас такая команда, даже