Русалочья заводь. Ирина Юльевна Енц

И чтоб я убилась собственной дверью, но этот взгляд не мог принадлежать сумасшедшему человеку! Напротив, острый ум светился в них. И только в глубине черного зрачка отражались всполохи затухающего пожара, делая ее взгляд каким-то неистовым и ярым.

      От неожиданности я попыталась отшатнуться от нее, но пальцы ее правой руки уже крепко вцепились мне в рукав рубашки с силой, которую нельзя было заподозрить в ее сухом, тщедушном теле. Она прошептала мне прямо в лицо:

      – Ты должна закончить начатое! Озеро Горных Духов ждет его! Ты проводник! Ты должна указать ему путь! И пусть все получат заслуженное!

      Я смотрела на нее расширенными от ужаса глазами, не в силах пошевелиться. Она другой рукой всунула мне в ладонь какую-то вещицу, которую до этого прижимала к груди. Не понимая, что я делаю, не глядя, сжала ее в кулаке. Пальцы ее разжались, выпустив меня из цепкой хватки, я отшатнулась от нее и чуть не упала. А старуха больше ни на кого не глядя заспешила прочь, продолжая что-то бормотать себе под нос.

      Стоило ей покинуть освещенный огнем круг, она сразу же пропала из виду. А я стояла и тяжело дышала, будто вынырнув из глубокого омута.

      В чувство привел меня чей-то вопль. Я резко обернулась, не зная, чего еще можно ожидать. Огонь доедал остатки дома. Георгины, еще вчера буйствовавшие в палисаднике, превратились в кучу смятых, почерневших стеблей. Люди кружком столпились над чем-то, лежащим на земле. Бабы всхлипывали, утирая носы платками, измазанными в саже, мужики сурово хмурились. До меня долетел шепоток:

      – Это, должно быть, Танька. Отмучилась, – тихо и сострадательно говорила одна женщина.

      Стоявшая рядом с ней проговорила сокрушенным голосом.

      – А Генки-то дома не было. Наверное, в рейс ушел. Как раз его смена, – в голосе женщины слышалось сочувствие.

      С удивлением я узнала продавщицу и мою бывшую одноклассницу Надежду. Тут она заметила меня.

      – О, Варюха! А у нас тут видишь, что творится! – непонятно, чего в ее голосе было больше, то ли страха, то ли восторга.

      Я протиснулась мимо ее необъятной фигуры и заглянула через плечо стоявшего впереди мужика. Лучше бы я этого не делала. То, что лежало на земле, нельзя было назвать даже трупом. Почерневший кусок плоти с остатками какой-то одежды. Половина лица обгорела до костей, и сейчас обнаженные зубы сверкали белизной, как будто в дикой злорадной усмешке. Я рванула назад, продираясь сквозь людей, окружавших тело. Тошнота подступила к горлу. Я едва успела отбежать на несколько шагов, как меня вывернуло наизнанку. Упав на колени, я содрогалась от спазмов рвоты, не в силах совладать с собой. Только тут я почувствовала, что левая рука судорожно сжимает какой-то предмет. Я разжала кулак и увидела на простом кожаном шнурке голубую, с горошину величиной, бусину. Не задумываясь над своими действиями, я повесила ее на шею и спрятала под рубаху. Если бы кто меня спросил в тот момент, зачем я это делаю, я бы вряд ли смогла дать вразумительный ответ.

      Тут на плечо мне легла чья-то