Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III. Аркадий Казанский

наметанным глазом определяет грешников, предназначенных Аду – тех, кто «притянут Ахероном». Каселла рассказывает поэту, что души тех, «кто не притянут Ахероном», не осужден на муки Ада, слетаются после смерти к устью Тибра, там, где он впадает в Тирренское море; оттуда Ангел отвозит их в Солнечном челне на остров Чистилища. Ангел очень строго отбирает души для перевозки в Чистилище.

      Непосредственно в Рай, минуя Чистилище, души ветхозаветных праведников вывел из Лимба сам Спаситель – Иисус Христос. В дальнейшем, только Богородица и некоторые из апостолов (как утверждают, Святой апостол Иоанн, например) удостоились прямого Вознесения в Небесный Рай.

      E io: «Se nuova legge non ti toglie

      memoria o uso a l'amoroso canto

      che mi solea quetar tutte mie doglie, [108]

      di ciò ti piaccia consolare alquanto

      l'anima mia, che, con la sua persona

      venendo qui, è affannata tanto!». [111]

      «Amor che ne la mente mi ragiona»

      cominciò elli allor sì dolcemente,

      che la dolcezza ancor dentro mi suona. [114]

      И я: «О если ты не отлучен

      От дара нежных песен, что, бывало,

      Мою тревогу погружали в сон, [108]

      Не уходи, не спев одну сначала

      Моей душе, которая, в земной

      Идущая личине, так устала!» [111]

      «Любовь, в душе беседуя со мной», —

      Запел он так отрадно, что отрада

      И до сих пор звенит во мне струной. [114]

      Данте просит Вивальди исполнить одну из песен. «Любовь, в душе беседуя со мной» – так начинается одна из канцон поэта, открывающая собою третий трактат его «Пира». Каселла – Вивальди – «певец пиров и грусти томной», по меткому выражению А. С. Пушкина.

      Откуда здесь, в Вышнем Волочке, берутся музыка и пенье? По императорскому указу велено было отправлять в Санкт-Петербург талантливых людей – художников, скульпторов, музыкантов, певцов. Да и сами таланты стремятся во все века в столицу. На любой остановке музыканты и певцы достают свои инструменты и устраивают репетиции, а то и целые концерты жаждущему слуху простого и не очень народа.

      Здесь находятся художники, скульпторы, певцы и композиторы из Европы и Италии, чьими творениями переполнен Санкт-Петербург. Музыканты, путешествующие со своими инструментами, пользуются малейшей возможностью, чтобы помузицировать. Тем более что и окружающие люди жадно хотят услышать музыку, душою устав от земных забот.

      Lo mio maestro e io e quella gente

      ch'eran con lui parevan sì contenti,

      come a nessun toccasse altro la mente. [117]

      Noi eravam tutti fissi e attenti

      a le sue note; ed ecco il veglio onesto

      gridando: «Che è ciò, spiriti lenti? [120]

      qual negligenza, quale stare è questo?

      Correte al monte a spogliarvi lo scoglio

      ch'esser non lascia a voi Dio manifesto». [123]

      Мой вождь, и я, и душ блаженных стадо

      Так радостно ловили каждый звук,

      Что лучшего, казалось, нам не надо. [117]

      Мы напряженно слушали, но вдруг

      Величественный старец крикнул строго:

      «Как, мешкотные души? Вам досуг [120]

      Вот так стоять, когда вас ждет дорога?

      Спешите в гору, чтоб очистить взор

      От шелухи, для лицезренья Бога». [123]

      Музыка и пение заставляют людей забыть обо всём, погружая их воистину в Райские кущи.

      Пора отправляться в дорогу.