Жили-были в Миновском. Юлия Кожева

стал между своими и чужими и поднял вверх икону.

      – Вот, – громко сказал он. – Чудо такое нашел с сестрой. – Тут он понял, что на него смотрят десятки глаз и оробел. Но вступилась Маша.

      – Это не басурмане, – выговорила она новое неприятное слово. – Это дети Госпожи. Их прогнали за нашу веру!

      – «Нешто», «быть не может», «идол у них», – послышались голоса.

      – Вася скажи ты, – Маша позвала своего друга.

      – Нет идола, мы крещеные, – смущенно пояснил мальчик.

      Он что-то сказал женщинам. Одна из них ушла и вскоре вернулась с чем-то, завернутым в чистую белую холстину. Развернула и показала искусно вырезанную фигуру Иисуса.

      – Иконы нет у нас, мастера сделали такую. Отец Николай давно-давно освятил, – пояснил Вася.

      Маша осмелела. Она увидела, что все становится хорошо. Мужики смущенно попрятали палки за спину или вовсе побросали. Многие подходили посмотреть и приложиться к иконе Богородицы.

      – Госпожа сказала построить для нее дом около родника, – громко сказала девочка.

      – Вот и хорошо, вот и верно, – одобрительно закивали мужички.

      Часовню у родника срубили быстро. Чужеземцы оказались искусными плотниками. Из села Поречье позвали священника церкви Святой Живоначальной Троицы. Он определил, что икона, которую нашла Маша, – это образ Богородицы Всех скорбящих Радость. Так и освятили часовню.

      Каждый год в день почитания образа приходил сюда Крестный ход. Маша с братом и Вася с родней обязательно участвовали в празднике. Все были рады, что вместо недоброго дела случилось такое хорошее чудесное событие. А скоро заметили, что вода из источника помогала лечить разные хвори. Если попросить с добром в сердце и искренней молитвой.

      История святого источника вблизи деревни Миновское.

      В 1842 г. в четверти версты от реки Мелечи была явлена икона

      Божией Матери Всех Скорбящих Радость.

      Солдатки

      1916 год

      – Али подвезти? – Чуть впереди остановилась телега.

      – Да и подвези, – весело заторопилась Мария. – Ты, что ли, Федор Иванович?

      – Я, али не признала? – Отозвался старик. – Куда в такую рань бежишь?

      – Знамо, на базар, в Бежецк. Может, чего поторгую. – Молодая, ладно сложенная, крестьянка, с небольшими серыми глазами, красивыми пухлыми губами и темно-русыми волосами, убранными под светлую косынку, удобно устроилась на подстилке из сена.

      – Так и я туда. От Василия есть известия?

      – Давно письма не было. А то под Ровно стояли против германцев.

      Низкорослая рыжая лошадка тихонько бежала по пыльной сухой дороге мимо золотисто-белых полей ржи, бедных придорожных деревенек, редких перелесков из нежных прозрачных берез и темных кудрявых осин.

      Еще с вечера Мария разложила по бумажным кулёчкам свежие летние ягоды, приготовила корзину яиц да отрез нарядного сатина. Хорошо бы распродать нехитрый товар или сменять на мыло или соль.

      До города от деревни было почти