Истоки державности. Книга 1. Бояре Рюрика. М. Лютый

раздался грозный окрик.

      В проёме двери стоял император франков Людовик:

      – Ты всё никак не утихомиришь свою похоть?!

      Нисколько не смущаясь, девица опустила подол своего платья, и на ходу пряча под одеждой свою голую грудь, выбежала из комнаты. Бернар, потупившись, принял почтенную позу:

      – Я весь во внимании, государь!

      – Бернар, я устал от мирской жизни и поэтому принял решение постричься в монахи3.

      – Помилуй, государь! Государство без правителя, что новорождённый без титьки.

      Император надменно приподнял голову:

      – Alea jacta est! – произнёс он на латыни, что означало – жребий брошен. – Империя в надёжных руках моих сыновей. Так что не медли и собирайся в путь! Много людей не бери, только охрану. Выезжаем сегодня же…

      – А куда направляемся, государь?

      – Мой друг Бенедикт Анианский4 посоветовал мне монастырь в пригороде Вероны. Данная обитель особо отличается праведностью бытия и служению Господу.

      Озабоченный и расстроенный этой неожиданной прихотью Бернар шёл по императорскому замку в Ахене, направляясь к комнатам, где отдыхали воины, охраняющие дворец. В одном из коридоров он нос к носу столкнулся со своим братом Госельмом – графом Руссильоном. По его яркому румянцу на щеках и по нетвёрдой походке было видно, что тот изрядно пьян:

      – Бернар, ты куда спешишь? Выпей с нами! – граф показал на закрытую дверь за своей спиной. – Я сейчас ещё принесу вина.

      – Некогда веселиться, Госельм! Беда! Император Людовик решил удалиться в монастырь!

      – А тебе-то что? – развязно улыбнулся брат. – На то он и государь! В его власти делать то, что он хочет.

      – Как ты не понимаешь? На кого останется империя? На его сыновей? Они и сейчас не ладят друг с другом, а потом и вообще дойдёт до войны.

      – Нам ли её боятся?!

      Бернар в ярости схватил брата за грудки:

      – Власть императора – это власть одного человека. И его прихоти и несправедливости – это несправедливости и причуды тоже одного… С этим можно смириться. А если в государстве смута и полно правителей, то зла будет во сто крат больше, беды не обойдут стороной никого, могут пролиться реки крови, и можно запросто потерять то, что уже имеешь.

      – А может в этой неразберихе получится и прихватить что-нибудь ещё, а? – Госельм щёлкнул пальцами у себя над головой.

      Бернар отпустил брата:

      – Ты пьян и не видишь дальше своего носа.

      – Наоборот, я трезв. А вот когда я принесу ещё вина, то тогда может быть…

      Госельм повернулся и, покачиваясь, пошёл прочь.

      Бернар толкнул дверь, из которой вышел брат. За столом, вальяжно развалясь, сидели три графа: Ламберт Нантский, Матфрид Орлеанский и Вельф Баварский. Судя по виду, Вельф был самым трезвым, и поэтому Бернар обратился к нему:

      – Император Людовик выразил желание посетить монастырь рядом с Вероной. Ваше сиятельство, распорядитесь насчёт охраны. Выезжаем сегодня же.

      Едва граф Баварский скрылся за дверью, Бернар продолжил:

      – Вы бы прекращали с выпивкой

3

Огорчённый смертью любимой жены Ирменгарды император решил удалиться в монастырь.

4

Монах Бенедикт Анианский был главным советником по церковным вопросам Людовика в бытность его королём Аквитании, королевства, которое в составе империи, возродил Карл Великий.