Испытание любви. Андрей Рихтер

и так далее. В том же духе, в том же стиле. Среди эпитетов, которыми награждали Петра, прозвучали даже совершенно не свойственные жениному лексикону «гидота»[6] и «замазура[7] с…ая». На «замазуру» Петр обиделся больше всего. Когда-то давно, на заре их совместной жизни, в то время, когда все приходилось делать самому, ему случалось заявляться домой грязным. То грузишь пыльные ящики с мешками, то в осеннюю грязюку меняешь на трассе колесо, то освобождаешь от хлама арендованное под офис помещение… Тогда «замазура» у Оксаны звучала ласково. «Замазура ты моя, – говорила она, подталкивая Петра к ванной. – Мойся ж скорее…» А теперь вот называет «замазурой» зло, да еще и с эпитетами… Несправедливо, контраст с былым и оттого больнее всего ранит.

      В качестве доказательства Петр предъявил распечатку письма управляющего магазином. Оксана, не читая, изорвала письмо в мельчайшие клочки, швырнула их в лицо мужу и высказалась в том смысле, что в его «г…нной компании рука руку моет» и что по указанию одного негодяя другие негодяи готовы на все, что угодно.

      – Негодяи?! – взъярился Петр. – Скажи спасибо, что на твою племянницу дело не завели! Да если бы я только захотел, то… Там сумма порядочная – тысяча шестьсот восемьдесят девять гривен…

      – Деньги! Только деньги! – простонала Оксана, картинно заламывая полные руки. – Деньги! Деньги! Деньги!

      Халат ее при этом соблазнительно распахнулся на груди, прекрасно сохранившей форму, но Петру было не до соблазнов.

      – Бедная девочка хотела броситься под поезд! Ее так унизили!

      Унизили? Ну, да – сначала не дали уйти с краденым товаром, а потом заставили разложить все по стеллажам. Не исключено, что процесс раскладывания как-то комментировался. Что ж – поделом, заслужила.

      – «Хотела» не считается! – жестко возразил Петр и, не сдержавшись, добавил: – Все вы, Задоянчуки, одним миром мазаны. Вам палец сунь, так всю руку норовите отхватить!

      Обобщать, может, и не следовало, потому что встречались среди жениных родственников и нормальные, адекватные люди, но разговор уже достиг того градуса, когда хотелось обобщать.

      – Вы тоже одним мазаны, – парировала Оксана. – Только не миром, а дерьмом! Уголовник на уголовнике! Не семья, а клан Сопрано![8]

      Кто такие Сопрано Петр не знал, поскольку сериалами совершенно не увлекался. Тягомотина, да и времени жалко. Но вот «уголовник на уголовнике» задело за живое. Оксана била расчетливо и подло – в самое больное место. Да, отец Петра отсидел за контрабанду, за какую-то дрянь, мелочь. Попал под раздачу, называется. С дедом было и того хуже, то есть несправедливей. Отец хоть на самом деле две пары джинсов пытался вывезти из-за границы. Совершил некое деяние. Дед же сел ни за что. Все, кого только ни спроси, сидели «ни за что», но дед нисколько не преуменьшал свою вину. Его подставил знакомый, не то

6

 Погань (укр.).

7

 Неряха (укр.).

8

 «Клан Сопрано» (The Sopranos) – американский телесериал, в котором рассказывается о семействе итало-американской мафии.