Испытание любви. Андрей Рихтер

прежде чем ему скажут. Голос у Гапорцына спокойный, значит – не пожар. Для проверок поздновато, проверяющие на ночь глядя редко когда приходят, на то какие-то особые причины нужны. Скорее всего – скандальный покупатель высокого ранга. Или, как вариант, скандальный покупатель, козыряющий знакомствами высокого ранга. Настолько высокого, что Гапорцыну срочно понадобилось посоветоваться.

      – С кем там у вас проблемы? – спросил Петр.

      – С родственницей вашей, Петр Николаевич…

      Петр чуть было не спросил, с какой такой родственницей, но вспомнил, что именно в магазине у Гапорцына работает помощником администратора Оксанина племянница Кристина. Рановато, честно говоря, для проблем, – только-только начала ведь. Да и вообще с сотрудниками не должно быть проблем. В идеале.

      – …ее дивчины остановили на выходе с полным пакетом продуктов. М-м… неоплаченных…

      Петр оценил гапорцынскую деликатность. Не стал говорить «украденных», нашел слово помягче. Как-никак, хозяйская родственница.

      – …Колбаса, балык, икра, коньяк, кофе молотый, инжир сушеный, сигареты… – бегло, не вдаваясь в подробности, перечислил Гапорцын. – На общую сумму в одну тысячу шестьсот восемьдесят девять гривен…

      – Ничего себе! – вырвалось у Петра.

      Конкретно затарилась родственница, это вам не булочку стянуть.

      – Брать так брать! – хмыкнул Гапорцын. – Я, собственно, почему вас так экстренно беспокою, Петр Николаевич…

      – Акта не составляй, милицию не вызывай, пусть пишет «по собственному» с сегодняшнего числа и валит на все четыре стороны! – распорядился Петр.

      Вообще-то в компании существовало жесткое правило, касающееся всех воров. Если сумма ущерба была достаточна для возбуждения уголовного дела, то дело непременно возбуждалось. Стоит только начать прощать, и воровству конца-краю не будет. Украл – отвечай. Но известно, что нет правил без исключений. «Сдавать» милиции родственницу владельца сети не стоит.

      – Я, собственно, так и хотел. – Гапорцын на секунду-другую замялся. – Даже звонить сейчас не стал бы… Письмо написал бы в обычном порядке. Но она говорит, что это вы ей разрешили…

      – Что-о-о? – От удивления Петр чуть не выронил трубку.

      – Ну, то есть говорит, что вы не имеете ничего против, – поправился Гапорцын. – То есть я должен отпустить ее со всем… м-м… взятым. Без последствий. Якобы вы ничего не имеете против. Вот я и решил уточнить, так это или не так?

      – Почему это должно быть так? – поинтересовался Петр, удерживаясь от грубостей. Гапорцын ни в чем не виноват, но эта-то засранка какова, а? – Как я могу не иметь ничего против воровства? Яков Григорьевич, ты что, первый день работаешь? Может, ей еще пакет до автобуса донести? Пусть сама разложит все, что взяла, по местам, а потом катится на все четыре стороны. Сделай ей полный расчет, чтобы ноги ее в магазине больше не было…

      – Так она скандалит, – вздохнул Гапорцын. – Ругается всяко, намекает, что это мне полный расчет грозит. И так это, знаете ли, убедительно, что я засомневался…

      – Поставь