Миры Бесконечности. Акеми Дон Боумен

это так, его молчание стало бы достаточным ответом.

      – Я обычный человек без каких-либо способностей, которые могли бы помочь тебе или кому-либо еще из жителей Поселения. – Я встречаюсь с ним взглядом. – Так почему тебя так волнует, буду я сражаться или нет?

      – Я устал, – говорит он так, что становится понятно: признание далось ему с трудом. – Мы все устали. И чем скорее мы отыщем способ уничтожить Офелию, тем скорее все закончится.

      – А если у нас не получится?

      Он колеблется, а его губы подергиваются:

      – Недостаточно просто выжить. Мне хочется жить по-настоящему. Иначе какой в этом смысл?

      – Мне казалось, что смысл в том, чтобы оставаться в безопасности. Разве не для этого создано Поселение?

      Гил смотрит на стеклянную башню, которая вращается вокруг своей оси, словно статуэтка на сломанной музыкальной шкатулке. И выглядит так, словно призраки вновь набросились на него.

      – Если тебе удастся прожить здесь достаточно долго, то в один прекрасный день ты почувствуешь, что находишься в тюрьме. И безопасность будет уже не так важна. Тебя будет волновать лишь то, что двери заперты, а ключа от них нет.

      Он разворачивается и исчезает в дверном проеме. А я вновь остаюсь один на один со светящейся голограммой. Но меня волнует только вопрос: «Может, Гил прав?»

* * *

      – Ну давай же! Меняйся. Ну же! – глядя в зеркало, рычу я.

      Но волосы остаются темными.

      Я тяжело вздыхаю. Шура говорила мне, что некоторым людям легче изменять что-то в своей внешности. Например, волосы или ногти. И мне показалось это вполне логичным, ведь мы не раз в жизни изменяем их.

      Но мне и это показалось нелегко. Вернее, нереально.

      – Составить тебе компанию? – доносится звонкий голос Шуры с порога.

      Когда я пожимаю плечами, она подходит ко мне и останавливается перед зеркалом вполоборота.

      Рядом наши лица просто вызывающе разнятся – это выглядит словно вороны на небе из сладкой ваты. Раньше я считала, что мы с Мэй не похожи, но, возможно, мне просто казалось.

      Я скучаю по сестре.

      Шура рассматривает мои волосы, словно выискивает в них малейшее изменение.

      – Не понимаю, что я делаю не так, – признаюсь я.

      – Все обучаются в разном темпе, – утешает Шура. – А некоторым просто нужно найти ниточку в своем сознании. Это похоже на открытие в себе таланта, о котором ты раньше и не догадывалась.

      Я морщусь. Уверена, телепатическое общение с Офелией не тот талант, о котором она говорила.

      В последнее время меня интересовал вопрос: повлиял ли на это тот факт, что мы несколько лет общались с ней через часы O-Tech? Может, именно поэтому мне так легко удалось связаться с ней? Так как у нас была связь еще до моей смерти, пусть и односторонняя? Наверное, в Бесконечности есть и другие люди, которые общались с Офелией, как и я. Интересно, они тоже смогли связаться с ней? Пытались ли они сделать это не один раз? И самый главный вопрос: каковы последствия?

      Знаю, безопаснее всего не связываться с Офелией снова, но меня терзает вопрос: