Белый ворон. Мария Петрова

был прирожденным игроком, Уилл был ему как брат, они были многим похожи и дружили за полем. Не смотря на это, Уилл на этой тренировке каждую секунду представлял, как разобьет ему лицо мячом.

      – Ник, – с чувствуемым стебем, но больше с недовольством, протянул Уилл, беря мяч в руки и подходя к нему, – правила для всех одинаковые, никто не разрешал тебе приходить на полтора часа позже.

      – Я знаю. Я не нарушил правила намеренно, – спокойно ответил Ник. Его глаза ни на секунду не выразили ничего, кроме полной уверенности и уравновешенности. От этого Уилл только больше заводился.

      – Но ты пришел поздно. Для тебя тренировка сегодня отменена. Для тебя и только для тебя. Все остальные продолжают играть.

      – Ты не напугаешь меня этим Уилл, я знаю, что я делаю.

      – Поэтому ты сегодня биомусор, – Уилл демонстративно развернулся, кидая мяч на поле, – в моей игре нет слабых.

      Моника Харпер была единственной девушкой в команде. Она была мяч так, что у противника выскакивали суставы из пальцев. Ее знали в трех гимназиях как настоящего демона баскетбольного меча, выбивающего мальчикам челюсти и не оставляющую противнику никаких шансов. Часто ее оставляли на скамейке запасных или убирали с поля по просьбе тренера сопернической команды, потому что уровень был неравным.

      – Что тебе ответили из Лос-Анджелеса? – спросил Ник, пока Моника переобувалась.

      – Сказали, что посмотрят на меня на матче с Стоунхиллом. Если честно, силы не равны.

      – С чего ты взяла?

      – Уилл потому в бешенстве, что никто сегодня не смог нормально бегать и прыгать. Ужасная выдалась тренировка. Не удивлюсь, что он в панике.

      – Правда?.. из-за этого он не пустил меня на поле?

      – Да. Ему нужно было плечо, на которое можно опереться и закинуть мяч в корзину, но его рядом не оказалось.

      А все-таки в мире нет еще одной такой дуры, которая с легкостью признает это и посмеется.

      Школа наполнялась людьми, Дин, сидящий в кабинете директора, слышал это изнутри.

      – Учиться балету приехал? – читая документы и паспорт, спросил директор. А он не так глуп.

      – Да.

      За спиной Дина сидел новый белобрысый японец-литератор, внешностью отличающийся от классических учителей литературы: у него были светлые волосы, едва не касающиеся плеч, тонкие стрелки на глазах, делающие взгляд еще более резким и целеустремленным тебе в душу, и одежда, одежда была дорогой, почти полностью черной. Временами Дин чувствовал, как ему прожигают взглядом спину. От долгого молчания ему начинало казаться, что время остановилось, а японец сводит его с ума. Но мистер Кларк прервал эти мысли, любезно передав мальчику все его документы.

      – Это была просто проверка, ты уже числишься как ученик нашей школы, – успокоил его Кларк, – тебе нужен гид?

      – Да, не помешало бы.

      Внутренне Дин молил, чтобы им оказалась Бетти Гомес тогда знакомство не будет таким тяжелым.

      – Почему бы не Дебора Стоун? Она хорошо знает школу.

      Надежда внутри