Истоки державности. Книга 2. Язва христианства. М. Лютый

а чего это ты ляпнул императору, что мы в Скандии живём?

      – А стоит ли им правду-матку вываливать? Ты, Бермята, забыл – кто они? Или ты франкам опять готов доверять после того, что с нами было?

      В ответ Бермята только вздохнул, а Оскол продолжил:

      – То-то и оно!.. У меня шрамы от ран, нанесённых ими, начинают ныть, как только их вижу. Чем меньше о нас они будут знать, тем быстрее домой попадём.

      На следующий день русов привели в достаточно просторную келью, в которой стоял один единственный стол, за которым разместились аббат Гунтбальд и с глазами навыкате писарь-монах, обложенный свитками пергамента и кипами заточенных гусиных перьев. Аббат, окинув взглядом пришедших и выбрав из них самого крупного с наивным, по его мнению, взглядом, обратился к нему:

      – Как твоё имя?

      – Бермята.

      Гунтбальд строго посмотрел на писаря, и тот заскрипел пером, выводя на пергаменте «Бермунд».

      – Так как же зовут твоего конунга? – опять перевёл взгляд на Бермяту аббат.

      – У нас нет конунга, и не было никогда, – развёл руками Бермята.

      – А как же вы решаете споры между собой?

      – Сообща решаем… Да и чего нам делить-то?

      – То есть, вами никто не владеет, и у вас демократия, как у древних греков?

      – Я не понял, о чём ты говоришь, но клятву на верность мы давали…

      Прервав Бермяту и задвинув его за себя, вперёд вышел Оскол:

      – Нашим народом владеет каган, а мы служим тому, кто больше заплатит.

      Гунтбальд смотрел на этого воина в византийской одежде, и у него начало возникать ощущение, что он уже где-то встречался с ним. Да и этот рослый и простоватый на вид здоровяк тоже не казался ему незнакомцем. А может, большинство воинов похожи друг на друга? Аббат раздражённо дёрнул щекой:

      – А как твоё имя?

      – Осколом меня кличут.

      Писарь заскрипел пером и старательно начал выводить на пергаменте «Аскольд».

      – Откуда у вас знание языка франков?

      – Мы много воевали с данами, а их язык не намного отличается от вашего.

      – Ваша земля граничит с данами? – аббат заинтересованно смотрел на Оскола.

      – Даны, как муравьи в поисках корма, рыщут на своих судах по всему морю и нападают на всех.

      – Бились с ними?

      – Приходилось.

      Гунтбальд устремил пронзительный взгляд на Оскола и вкрадчиво произнёс:

      – Насколько мне известно, Рюрик – ярый недруг данов. Приходилось ли вам помогать ему?

      – Когда Рюрик переломил хребет данам, вздёрнув их конунга Готфрида, ему помогали многие: и князь Цедраг, и князь Яромир, и даже витязи Арконы, что охраняют храм Святовита.

      – Помогали ли вы ему усмирять данов?

      – Разве их усмиришь? – усмехнулся Оскол.

      – И всё же?..

      Ледяной тон Гунтбальда заставил убрать усмешку с лица собеседника, и в ответ аббат получил аналогичный тону такой суровый взгляд, что сразу стало ясно – это достойный противник.

      – Мы