На лезвии меча. Серхио Ридж

понятно, а вот и чип, размером с рисовое зерно. Долой его.

      Обросший мясом кусочек пластика полетел в сторону, а Софи, покачиваясь после всего пережитого, скользнула к толстой металлопластовой двери, которая раскачивалась как бы в задумчивости и не торопилась перед ней захлопываться. Ещё пара быстрых шагов и Софи оказалось на улице. Теперь только под камеры внешнего обзора не попасть и, можно сказать, она ускользнула.

      – Курочка удрала из-под ножа, – беззвучно сказала Софи и осторожно завернула за ближайший корпус, весь опутанный трубопроводами и кабель-трассами.

      Скользя серой тенью среди других серых теней Софи пробиралась к забору, опутанному проволоками сигнализаций и защиты.

      ( – Запомни, детка, – явственно услышала она голос Рене, – под забор уходит сливная труба. Она забрана решёткой, но ты со своей комплекцией сможешь пролезть. Будь осторожна и берегись вентиляторов вытяжки. Ботинок с ноги сможет придержать вращение на секунды, пока ты будешь протискиваться между лопастями. Усекла? )

      – Да, усекла, – прошептала Софи и на ходу расстегнула магнитные застёжки ботинка. Ботинки, кстати, были больше на три размера, и Софи рассталась с ними без малейшего сожаления.

      Сцена 5

      Преодоление вентиляционных труб отняло у Софи оба ботинка, и она от души порадовалась надёжному пластику рабочей обуви, но когда оказалась снаружи стены Города, ей пришлось поломать голову, каким путём она сможет уйти как можно дальше, сохранив свои ступни.

      Софи была всё – таки городским жителем и не привыкла ходить босиком, поэтому пять минут по кочкам, каким – то обломкам, жёсткой траве и корневищам кустарника превратили её дальнейший путь в сущую пытку.

      Тем более, что в этом месте не было никакой подсветки и темнота стояла – хоть глаз выколи, что Софи чуть было успешно и не проделала. Но, проблуждав минут десять по огромной свалке и наколов ногу осколком стекла, она всё-таки вышла на заброшенные железнодорожные пути, и теперь каждый шаг уводил её всё дальше в неизвестность.

      Старая жизнь закончилась. Теперь рядом не было Рене, никто не мог защитить её, оказать ей медицинскую помощь, проконтролировать состояние её организма и хотя она знала, что срок беременности ещё мал, только на грани обнаружения биосистемой, она всё равно беспокоилась, как бы эта сумбурная ночь не повредила её будущему малышу, который уже развивался в ней.

      Час за часом шлёпала она окровавленной пяткой по ржавому рельсу, чувствуя, как столь безжалостно вспоротая рука наливается огнём и дёргающей болью. Она шла до тех пор, пока не увидела в предрассветном сумраке какие-то руины, густо заросшие кустарником.

      Над руинами высилось что-то похожее на полуобвалившуюся крышу и она запозла в эту дыру из последних сил. Ей требовался отдых, хотя бы пару часов, потому что она понимала – ещё час и встанет солнце, а на солнце со своей кровопотерей она не протянет и полдня.

      Сквозь щели за досками, которыми кто-то заколотил