На пути войны. Николай Мокроусов

а это весомый повод для того, чтобы оказаться здесь.

      После того, что я услышал, моя уверенность в том, что мне тут не место исчезла.

      – Ну, хоть не споришь. Это достойно уважения, не каждый способен признать свои грехи.

      Отрицать было нечего. Я давно перестал верить в бога, еще ребенком, когда стоял у больничной койки своего отца. Он не был подарком, но я его любил. Любовь, безумная любовь, именно она его и погубила. Отец был довольно успешным бизнесменом, начинал с того, что приходилось работать на двух работах: днем на заводе, а ночью – дворником. Затем собрав достаточно денег, он купил подержанную машину, отремонтировал ее и перепродал. И так снова и снова. Впоследствии он покупал новые машины в Тольятти и продавал их. Жизнь удалась – красавица жена, двое сыновей, прибыльный бизнес. Что могло пойти не так? Но моей матери было этого мало – она начала ему изменять. Со временем отец, конечно же, все узнал. Он безумно ее любил и это его сломало. Напившись, он избил ее и пытался застрелить. Я испугался тогда, спрятал трехлетнего брата в шкаф, а сам побежал в другую комнату, где был телефон. В панике я набрал «02» и как только мне ответили, вперемешку с испугом и истерикой я начал кричать:

      – Папа хочет убить маму!

      На что мне ответили:

      – Очень смешно, мальчик.

      Я начал рыдать еще сильнее, умолял помочь мне. Меня спросили:

      – Где ты живешь?

      Я сказал:

      – Улица Виноградная 123, пожалуйста, быстрее!

      – Жди, наряд едет.

      Я бросил трубку, побежал на улицу и стал ждать. Казалось, прошла целая вечность. И наконец, когда показалась машина, я судорожно начал махать руками. Когда автомобиль подъехал, оттуда вышли три человека. Один из них быстро подошел ко мне и спросил:

      – Где твой отец?

      Я сквозь истерику и слезы сказал:

      – Он в доме и хочет убить мать.

      – Подожди возле машины.

      – Там мой маленький брат, я его в шкаф спрятал.

      – Не бойся, найдем, – сказал один из них.

      Следующее, что я помню, это крик и выстрелы. И вот я стою у больничной кровати отца, он зовет меня, но подойти я не решился, о чем сожалею, по сей день. Наверное, мне было страшно, даже не знаю. Позже я узнал, что он умер. В него попали три раза: первая пуля попала в плечо, вторая пробила легкое, третья попала в живот и пробила позвоночник. Как врач тогда сказал матери: «Даже если бы он выжил, то был бы прикован к постели. Так что возможно это и к лучшему». Тупой ты ублюдок! Было бы лучше, если бы он остался жив!

      От воспоминаний меня оторвал Сарг:

      – Ну, ты прогуляйся тут, осмотрись, подумай, но не долго. Это не подходящее место для раздумий. Отсрочь сей момент ужасный, три года предлагает тебе Сарг. Ведь столько всего можно сделать, а цена – всего лишь твоя душа, которая так или иначе здесь окажется.

      На этом моменте я прервал его, грубо и дерзко:

      – Заткнись, я же сказал, дай подумать.

      Его лицо скривилось и стало еще ужасней:

      – Как скажешь, смертный, как скажешь, – коварно сказал он, отступив.

      Мне