Реальнее сегодняшнего дня. Тайну знает ручей. Наталия Елисеева

округлив глаза, уставилась на прапрадеда:

      «Вот и родич нашелся… Стоп. Спокойно. Этого не может быть! Я сплю. Это всего лишь сон».

      – Попробуйте вспомнить, звать-то вас как?

      – Кажется, Александра… Александра Алексеевна.

      – Вот, уже кое-что. Так потихоньку и память вернется с Божьей помощью, – отец Анатолий снова осенил себя крестным знамением.

      Из хаты, возле которой они стояли, выбежала девушка лет семнадцати и бросилась к Герасиму:

      – Папка! Папка вернулся! Благословите, отец Анатолий!

      Священник спустился с подводы и перекрестил ее:

      – Господи благослови, Харитина Герасимовна!

      Сашка открыла рот: на нее ее же глазами смотрела та самая прабабушка.

      – А барышня что, к нам? Погостить? Издалека?

      – Дочка, с барышней несчастие, по-видимому, случилось. Она не помнит ничего. Нашел без чувств у воды.

      – Ох беда! Так надо же вас на постой куда-то определить! Папка, к нам, может?

      Герасим почесал седеющий затылок:

      – Так это…

      – Верно, места ж нет у нас. Я не подумала.

      – Харитина, Герасим Осипович, я думаю, лучше всего барышню мне к себе забрать, – сказал батюшка. – Дом у нас с моей матушкой большой, места всем хватит. Сестра теперь у барина живет с мужем, а нам гости завсегда в радость. Как вы, Александра Алексеевна? Согласны?

      – Да, конечно! Благодарю вас.

      – Давай, Герасим, вези девушку к церкви! Она еще слаба пешком идти, хоть тут и недалече.

      Отец Анатолий снова поднялся на подногу и присел на край брички рядом с Александрой, а Герасим Осипович хлестнул кобылу и направил дальше по ухабистой дороге.

      – Макар! – крикнула Александра Семеновна соседу через забор. – Иди сюда! Дело у меня к тебе срочное.

      Дед Макар пригладил густые длинные седые усы и, не спеша, подошел к забору.

      – У нас с тобой, Александра, всего два общих дела. И по одному ты мне в молодости отказала. Стало быть…

      – Беда, Макар! Сашка пропала. – Перебив его, Александра качала головой и вытирала передником слезу. – К ручью она пошла, а я, дура старая, вчера ей тот браслет отдала. Сходи, осмотрись, я не дойду с ногами своими.

      – Не голоси, баба! Все возвращаются, и она вернется.

      – А как сгинет девка?

      – Молчи, Александра! Нечего Бога гневить. Чего голосить попусту? Ты еще ничего толком не знаешь, а если и так, как говоришь, то разве помочь чем можешь?

      – Не могу. Да сердцем чую, недоброе с ней приключилось. Делать-то что, Макар?! – у женщины опять выступили слезы.

      – Не реви, баба! Схожу я к ручью. Прям щас и пойду, заодно корову заберу, вечереет уже.

      Макар снова пригладил усы. Было видно, что он тоже занервничал.

      Александра как проводила его взглядом в поле, так и стояла, пока не вернулся, у калитки, стараясь о дурном не думать. Через пару часов показался Макар со своей коровой. Чем ближе он подходил, тем сильнее колотилось сердце у Александры Семеновны. Макар загнал корову во двор и сунул соседке через забор гранатовый браслет:

      – Не