Галки. Кен Фоллетт

повернулся к нему и криво улыбнулся:

      – Господи, если бы все мои офицеры были такими, как вы! Ну, рассказывайте, как вы это сделаете!

      Дитер почувствовал, что встреча идет по его сценарию.

      – Если я смогу допросить захваченных пленных, они могут привести меня к другим группам. Если повезет, мы сможем до начала вторжения нанести Сопротивлению большой ущерб.

      – Это похоже на бахвальство, – скептически заметил Роммель. У Дитера сжалось сердце. – Если бы это сказал кто-то другой, – снова заговорил Роммель, – я выставил бы его вон. Но я помню вашу работу в пустыне. Тогда вы заставили их сказать вам такие вещи, о которых они и сами едва догадывались.

      Дитер был польщен.

      – К сожалению, гестапо отказывается допустить меня к заключенным, – развивая свой успех, сказал он.

      – Они полные кретины.

      – Мне нужно ваше вмешательство.

      – Конечно. – Роммель взглянул на Гёделя. – Позвоните на авеню Фош. – В Париже на авеню Фош, 84, находилась французская штаб-квартира гестапо. – Скажите им, что майор Франк допросит заключенных сегодня же, или следующий звонок будет с Берхтесгадена. – Роммель говорил о баварской крепости Гитлера. Фельдмаршал никогда не отказывался от своей привилегии непосредственного доступа к Гитлеру.

      – Хорошо, – сказал Гёдель.

      Обойдя вокруг старинного стола, Роммель снова сел.

      – Пожалуйста, держите меня в курсе, Франк, – сказал он и вновь обратился к бумагам.

      Дитер и Гёдель вышли из комнаты, после чего Гёдель проводил Дитера к выходу из замка.

      Снаружи все еще было темно.

      Глава седьмая

      Флик приземлилась на военном аэродроме Темпсфорд, расположенном в восьмидесяти километрах к северу от Лондона, возле деревни Сэнди, графство Бедсфордшир. Холодный и влажный ночной воздух напоминал ей о том, что она вернулась в Англию. Она любила Францию, но здесь был ее дом.

      Идя по взлетному полю, она вспоминала о том, как в детстве возвращалась с каникул. Завидев дом, ее мать всегда повторяла одно и то же: «Хорошо уезжать и хорошо возвращаться». Слова матери иногда приходили ей на ум в самые странные моменты.

      Молодая женщина в форме капрала Корпуса медсестер первой помощи ждала ее возле мощного «ягуара», чтобы отвезти в Лондон.

      – Какая роскошь! – устраиваясь на кожаном сиденье, сказала Флик.

      – Я должна отвезти вас прямо на Орчард-корт, – сказала водитель. – Там ждут, чтобы выслушать ваш отчет.

      Флик потерла глаза.

      – Боже мой! – с чувством произнесла она. – Они что, думают, что нам вовсе не нужно спать?

      Никак на это не отреагировав, водитель сказала:

      – Надеюсь, операция прошла успешно, майор?

      – СНВП.

      – Прошу прощения?

      – СНВП, – повторила Флик. – Это сокращение – ситуация нормальная, всё провалилось.

      Женщина ничего не ответила. Флик решила, что та смутилась. Это очень мило, печально думала она, что еще есть девушки, которых шокируют казарменные