Сэлинджер. Шейн Салерно

приветствовать американцев. Так как на руках не было плоти, звук был странно приглушенным, потусторонним.

      Алекс Кершо: Для Сэлинджера и американцев его поколения, освобождавших узников концлагерей, наследие войны держится на этом разъединении, размыкании, на этих воспоминаниях и многих других подобных моментах войны, когда после всех страданий и смертей солдаты вступали в районы, где находили неопровержимое оправдание предшествовавшего кровопролития. Они видели ад, требовавший искупления и спасения. Солдаты лицом к лицу сталкивались с главными жертвами войны, жертвами холокоста, но это событие уничтожило тот человеческий опыт, который был известен и понятен всем солдатам. В памяти очевидцев вроде Сэлинджера ничто не могло очистить или смягчить этот удар, возродить прежние представления или объяснить увиденное. А увиденное уничтожило даже тех, кому удалось спастись из этого ада.

      Концлагерь Кауферинг-IV.

      У Сэлинджера величайший триумф оборачивается худшей трагедией. На завершающей стадии войны, несопоставимой ни с одной из прошлых войн, войны добра со злом, в которой добро одержало победу, очищая душу, добрая заключительная глава была, пожалуй, самой разочаровывающей и самой губительной для души.

      Лесли Эпштейн: Мы, как и Симур [один из главных персонажей многих рассказов и повестей Сэлинджера], знали, каковы люди. Никакой больше наивности, никакого отрицания. Тот, кто не пишет каким-то образом о войне – и о холокосте, не один из нас, хотя мы, возможно, не вполне понимаем это.

* * *

      Алекс Кершо: Война была эпическим, невероятным путешествием для Четвертой дивизии, и это путешествие было оплачено огромной ценой. Сэлинджер увидел самые жестокие бои из всех, какие можно было увидеть. Невозможно представить, что перенес Сэлинджер, который вынес страшную боль, страдания и вред, наносимый окружавшим его людям. Он своими глазами увидел самое худшее, что люди могут сделать друг другу. То, что пережил Сэлинджер, было нескончаемым физическим, умственным и духовным посягательством на его чувства

      Эберхард Элсен: Дочь Сэлинджера Маргарет изучила письма, написанные отцом весной – летом 1945 года. По ее словам, почерк отца «изменился до неузнаваемости».

      Дэвид Шилдс: Трудно не прийти к выводу, что, в каком-то смысле, война в конце концов догнала Сэлинджера.

      Эберхард Элсен: Нервный срыв, произошедший у Сэлинджера, не был вызван боевым стрессом… Он не был пехотинцем. Сэлинджера надломило освобождение лагеря Кауферинг-IV.

      Глава 7

      Жертва и преступник

      Война закончилась, а война Сэлинджера только начиналась. Госпитализированный в Нюрнберге с диагнозом «боевое истощение» [посттравматический синдром], Сэлинджер поправился, женился на немке и привез на родину «самое жгучее счастье».

      Канал NBC: Национальная вещательная компания откладывает начало своих программ для того, чтобы зачитать слушателям особый бюллетень. Полчаса назад высокопоставленное должностное лицо США, остающееся неназванным, сообщило