Сэлинджер. Шейн Салерно

как в каком-то призрачном камине, были штабели наваленных друг на друга трупов немецких солдат[198].

      Хэнсон У. Болдуин: Коренной причиной неудачи немцев было отсутствие военной мощи, которая соответствовала бы причудливым и экстраординарным целям Гитлера. И, как это часто бывает в тоталитарных обществах, немцы недооценили стойкость своих противников… Когда прошел шок, вызванный внезапностью немецкого наступления, американские войска, особенно обстрелянные дивизии-ветераны, пришли в себя, стали сражаться и умирать… Возможно, это главный не поддающийся точной оценке фактор войны: знание того, когда люди внезапно и зачастую по собственной воле совершают поступки немыслимой, отчаянной отваги[199].

      Пол Фицджеральд (выдержка из неопубликованного стихотворения):

      Боевая Четвертая дивизия закалилась, пройдя Нормандию, Париж и Люксембург. Линия Зигфрида пугала, но вскоре была разбита вдребезги.

      Полковник Ричард Марр: Двенадцатый пехотный полк держался, держался, несмотря на столь неблагоприятные обстоятельства, что даже задним числом трудно поверить в то, что на протяжении месяцев непрерывных боев было можно проявлять такую отвагу и честь, какими отмечены действия солдат и офицеров Двенадцатого полка[200].

      Шейн Салерно: За оборону Люксембурга Двенадцатый пехотный полк удостоился благодарности президента как выдающееся соединение.

      Марта Джеллхорн: Многие были убиты и ранены, но оставшиеся в живых стабилизировали неустойчивую ситуацию и постепенно переломили ее, заставив противника отступить. Наконец, как было сказано в коммюнике, выступ был ликвидирован. Сделать это было нелегко и не быстро, и сделано это было не безымянными сущностями – армиями, дивизиями, полками. Это сделали люди – бойцы Двенадцатого полка, каждый из них[201].

      Солдат, стоящий над телом замерзшего солдата.

      Джон Толанд: Воля немецкого солдата была сломлена. Ни у кого из выживших при отступлении не осталось ни малейшей надежды на победу Германии[202].

      Алекс Кершо: Жестокой кульминацией боевого опыта Дж. Д. Сэлинджера на Европейском театре военных действий стали бои за Арденнский выступ. Он был окружен океаном человеческих страданий и уничтожения. Поверить в то, что Сэлинджер во многих неизвестных отношениях не изменился, невозможно.

* * *

      Шейн Салерно: Существует распространенное мнение, что Хемингуэй и Сэлинджер встречались только два раза, в Париже и в лесу Хюртген. Однако была еще одна встреча, во время сражения за выступ. 16 декабря 1944 года, в первый день боев в Арденнах, друг Хемингуэя генерал Бартон сообщил находившемуся в Париже и поправлявшемуся после воспаления

198

Martha Gellhorn. «The Face of War», p. 146.

199

Hanson W. Baldwin. «Battles Lost and Won: Great Campaigns of World War II», p. 352.

200

Интервью, данное на передовой полковником Ричардом Марром из Четвертой пехотной дивизии.

201

Martha Gellhorn. «The Face of War», p. 152.

202

John Toland. «Battle: The Story of the Bulge», p. 377.