Новоросс. Секретные гаубицы Петра Великого. Константин Радов

по предначертанным линиям…

      Вот уж хрен, ваше Императорское Величество! Только игроком!

      Доселе подобная дилемма не возникала, ибо собственные мои упования близко совпадали с целями государя. И пути достижения оных не представляло труда согласить. В безумстве тайной гордыни я мнил себя даже не слугой – соратником и единомышленником Петра.

      Ему же требовались исключительно холопы.

      Всяких чинов холопы, от землепашца до фельдмаршала. А кто неправильно свою должность понимает – того рано или поздно поставят на место. Так и меня щелкнули по носу, чтоб лишку о себе не воображал. Хорошо щелкнули, чуть не убили. Что ж теперь, нагнуться и сунуть шею в ярмо?

      Что отписать Брюсу?

      Не знаю, чем кончились бы раздумья, не появись в моем уединении внезапный гость. Раз на горку, где я запускал воздушных змеев с мальчишками, прибежал посланец от деда Василия. Обрадовал: дескать, чужой человек приехал и желает говорить со мною. Не офицер, не приказный – по виду скорее купец. Так оно и оказалось. Рожа знакомая, где-то встречались раньше. Поглядев обалдело, как имперский граф снимает овчинный тулуп и разматывает драные онучи, купчина смутился. Чуть не клещами из него вытянул, что хотел-то он денег!

      Откашлявшись после приступа смеха, спросил приезжего:

      – Какие деньги, любезный?! Не помню, чтоб у тебя занимал.

      – Так господин генерал…

      – Больше не генерал. Обращайся «господин граф» или «ваше сиятельство».

      – Так господин сиятель, дозволь сказать…

      – Насмехаешься или просто дурак?

      – Дурак, эт точно! Пятьсот рублев как псу под хвост сунул – в ваше кумпанство вложил…

      – Ну и что? Моя часть взята в казну, но купецкие-то доли государь отнимать не станет. Получишь обратно свои деньги, еще и с прибылью.

      – Шиш! Говорят, не положено нашему брату…

      – Ну-ка, рассказывай все по порядку…

      Всего и по порядку купец не знал – но того, что порассказал, хватило. Едва закрылись за мной крепостные врата, на ладожском заводе появился новый управляющий. Какой-то Онуфрий Шпилькин. Не из моих людей: человек никому не известный, выскочил как чертик из табакерки. Кто протолкнул его через Берг-коллегию в отсутствие Брюса? Кто рекомендовал потом государю? Бог весть. Десять против одного, что без генерал-губернатора сие не могло сделаться. Ни у кого, кроме Меншикова, просто влияния бы не хватило.

      Из конторы Шпилькин всех, кто мешал, выставил. Посадил своих. Запретил им раскрывать цифры перед вкладчиками. Но… Среди денежных людей дураков мало, а шило из мешка всегда вылезет. По осени обнаружились убытки. Стоимость паев начала падать, коллегия запретила их перепродажу. Продавать стали тайно, курс упал до трети номинала. Без солидных денежных добавок дело грозило рухнуть, а где их найти? Государство истощено войною, компаньоны и старые-то норовят убежать…

      – Тебя как зовут?

      – Троебесовы