Осточерчение. Вера Полозкова

мы подстрекательницы

      добрые граждане из-за нас наполняют пепельницы,

      попадают под капельницы

      мы были бы не в пример богаче,

      производя кукурузные хлопья, сладкие пончики

      шоколадные питательные батончики

      если бы дарили флакончики, развешивали бубенчики

      милая елена николаевна

      мы были бы миллионерами,

      если бы сокращали смыслы

      но мы производим.

      этот рынок ужасно перенасыщен

      он заполнен скверно одетыми дядями,

      преимущественно нетрезвыми

      сальноволосыми, с плохими зубами,

      бреющимися нестерпимо тупыми лезвиями

      вот они, доблестные борцы с социальными язвами

      и вот я с вами

      в страшный мороз иду через город

      погода самая блядская,

      нежилецкая

      улица дербенёвская, кожевническая, станция павелецкая

      и говорю про себя:

      «я райская адская

      в смысле донецкая гадская

      выдающаяся рассказчица

      чисто сестра стругацкая»

      должность у меня писательская и чтецкая.

      жизнь дурацкая.

      18 января 2009 года

      Проверка связи

      и они встречаются через год, в январе,

      пятнадцатого числа.

      и одна стала злее и обросла,

      а другая одета женой магната или посла.

      и одна вроде весела,

      а другая сама не своя от страха,

      словно та в кармане чёрную метку ей принесла.

      и одна убирает солонки-вазочки со стола,

      и в её глазах, от которых другая плавилась и плыла,

      в них, в которых была всё патока да смола, —

      в них теперь нехорошая сталь и мгла.

      и она, как была, нагла. как была, смугла.

      «как же ты ушла от меня тогда.

      как же ты смогла».

      и другая глядит на неё, и через секунду как мел бела.

      и она ещё меньше, ещё фарфоровей, чем была.

      и в её глазах, от которых одежда делается мала,

      и запотевают стёкла и зеркала —

      в них теперь зола.

      «ты не знаешь, не знаешь, как я тебя звала,

      шевелила губами, ржавыми от бухла,

      месяц не улыбалась,

      четыре месяца не спала.

      мы сожгли друг друга дотла,

      почему ты зла?

      разве я тебя предала?

      я тебя спасла».

      у них слишком те же губы, ладони, волосы,

      слишком памятные тела,

      те, что распороли, разъяли, вырвали из тепла,

      рассадили на адовы вертела.

      и одна сломалась,

      другая была смела

      каждая вернулась домой в тот вечер

      и кожу,

      кожу

      с себя сняла.

      у одной вместо взгляда два автоматных дула,

      она заказывает два рома,

      закусывает удила.

      – ну, чего ты молчишь.

      рассказывай, как дела.

      18 января 2009 года

      Старая пластинка

      высоко, высоко сиди,

      далеко гляди,

      лги