Прометей. Ледяное безмолвие. Сергей Skolorussov

тяжело вздохнул, оглядывая лабораторию. Яр продолжил:

      – Вит, ты можешь найти два провода, чтобы подать 24 вольта на поверхность этого куска ткани? – Ярослав снова достал из кармана жёсткий комок.

      – Ах, э-э-это! Легко.

      Он шагнул к ближайшему раскуроченному агрегату и дернул подводящий кабель. Изоляция трухой рассыпалась в его руках, оголив медные жилы.

      Бузмаков вновь вздохнул, вытащил кусачки и зачистил концы провода.

      – Фаза, ноль, – он поискрил проводами. – Что делаем? Замыкаем?

      Шелихов положил странный комок непонятного вещества на станину сепаратора и скомандовал:

      – Давай!

      Бузмаков поднес оголенные концы к комку. Произошел хлопок и технолога словно ветром сдуло. Маша и Ярослав от неожиданности отскочили в сторону.

      – Ни фига, себе! – сидя на попе, воскликнул Вит. – Добром сегодняшний день для меня точно не кончится.

      – Не поняла, – Маша подошла к месту эксперимента и подняла с пола злосчастный клубок, – а что так хлопнуло?

      – Он развернулся! Я видел! – отряхиваясь, прокричал Бузмаков.

      – А потом снова что ли свернулся?

      – Выходит, так, – технолог развёл руками, подтверждая правдивость своего свидетельства.

      Кузнецова недоумевала:

      – Яр, наш материал, что – реагирует на электричество?

      В ответ Шелихов медленно покивал головой и тут же спросил:

      – Вит, а реостат у тебя есть?

      – А то ж!

      – Давай его сюда. И провода найди длиннее, чем эти.

      – Понял уже, – буркнул Бузмаков.

      Они прицепили мощными крокодилами концы проводов к разным концам комка необычной ткани. Далее в схеме присутствовал реостат и выключатель. Другие концы длинного провода Вит снова прикрутил к источнику 24-вольтового тока.

      Комок положили на открытое место и отошли от него на безопасное расстояние.

      – Давай, Вит! Включай. Теперь потихоньку загружай через реостат.

      Технолог кивнул, перекрестился и стал дожимать ползунок реостата.

      Комок вдруг стал набухать и разворачиваться, и в предельном положении ползунка превратился в полусферу, которая идеально соответствовала поверхности сепаратора.

      – Вот ни хрена себе, чудо!

      – Вит! «Ни хрена себе» – это новая историческая фраза изобретателя, – повеселевший Шелихов уже склонен был шутить.

      Маша заглянула внутрь раскрывшейся под действием тока полусферы:

      – Яр! Вит! Смотрите сюда!

      Все последовали её призыву. В идеальном сферическом зеркале внутренней поверхности полусферы отражались восхищенные, удивлённые и несомненно смешные лица исследователей. Смешные они были потому, что зеркало было сферическим, как в аттракционе «Комната смеха».

      Глава седьмая

      23 марта 2063 года

      Эгейское море, 70 миль к югу от пролива Дарданеллы

      На мели

      Судно остановилось. Капитан, обходивший в это время палубу, решил вернуться в рубку.

      – Что случилось? – обратился