Вятичи. Книга 2. Кровавая пыль дорог. М. Лютый

серьги:

      – Смотри! Может простая славянка иметь такие украшения?

      Ромей многозначно покачал головой, соглашаясь.

      – И ещё, – Куреп убрал драгоценности за пазуху. – Эта, как ты говоришь, строптивая славянка ещё очень здорово говорит на ромейском языке.

      – На ромейском? – Заинтересовался ромей. – А можно на неё посмотреть?

      Куреп внимательно посмотрел на ромея:

      – Я сказал, что она стоит сто монет, и я их получу, – внезапная мысль мелькнула у него. – Но ты можешь купить у меня её старшую сестру. Она очень красива.

      – Ну что ж! Приведи, посмотрим.

      – Бураш! – крикнул Куреп и приказал вошедшему: – Приведи девчонок из шатра. Обеих, – и скабрезно улыбнувшемуся Бурашу добавил: – Осмотр перед продажей.

      – Гы! Понятное дело, – засмеялся Бураш и вышел.

      * * *

      – На, Единец, ешь! – Млада отломила небольшой кусок от пресной лепешки, по которой выдали хазары каждому пленнику, а остальное протянула брату.

      – Ты что это, Млада! – одёрнула её Агапе. – Так совсем ослабеешь. И так впроголодь существуем. Хорошо ещё в повозках едем, а не пешком.

      – Кому нужны мои силы? – горестно простонала Млада.

      – Нас скоро спасут, – уверенно произнесла Агапе.

      – Ты сама не веришь, что говоришь.

      – Так почему хазары последние два дня всё время погоняли лошадей? И злые все, а? Почему ночевки такие короткие? А потому, что боятся они кого-то.

      В темноте разлил свои трели соловей, и вдруг его песня резко оборвалась.

      – Слышишь? Соловей.

      – Как мало спел соловей! Его песня коротка, как моё детство. Знаешь, Агапе, сегодня, когда переправлялись через брод, я пожалела, что рядом нет омута: я бы, не задумываясь, бросилась бы в него.

      – Что ты, что ты! Даже не думай об этом.

      Млада иронично скривилась:

      – Я не думаю, а знаю, что даже глубокий омут не сможет смыть с меня этот противный его пот… – и у неё по щеке потекла одинокая слеза.

      Недалеко два раза ухнул филин, и сразу же вдали как эхо ему отозвался другой. Млада насторожилась:

      – Слышишь?

      – Что?

      – Филины в ночи перекликаются.

      – Филин – птица ночная. Вот и кричит.

      – Филин на деревьях селится, а где здесь деревья? Обычно Станко с братьями так в лесу перекликался.

      – Ах! – радостная Агапе обняла Младу. – Я верила, понимаешь, я верила…

      – Хватит обниматься! – на пороге шатра появился Бураш, а за ним виднелись ещё трое воинов. – Пошли, Куреп ждёт.

      – Опять! – сразу сникла Млада.

      – Обеих ждёт, – добавил Бураш.

      – Зачем? – отпрянула назад Агапе, сразу побелев лицом. – Я не пойду.

      – Да кто тебя спрашивать будет? – Бураш схватил Агапе за волосы и вытащил из шатра.

      – Агапе! – заверещал Единец и бросился за ней, но один из воинов грубо затолкнул его обратно.

      В той стороне, где были лошади хазар, раздались крики. Бураш остановился, продолжая