Признание в любви. Борис Гриненко

времени не хватало, в том числе и на этих девушек. А теперь вот спешить некуда, стоит ли вообще переходить на ту сторону или нет, да и зачем? Топчется он в нерешительности с ноги на ногу, и вдруг подбегает красавица, светится радостью. Неужели от встречи с ним? Ну, наконец-то! Шарль повеселел, подтянулся, вдохнул глубже. Берёт она его под руку, как в старые, добрые времена, смотрит преданно в глаза и:

      – Разрешите… помочь вам перейти улицу.

      О чём напомнил мне Сергей, и о чём до сих пор жалеет. Я его тогда успокоил: «Чем больше случаев, тем больше жалости к себе, не переживай». И я так буду? Тоже выпью, лягу вечером и начну ругать себя – почему не объяснился? С другой стороны, кто я такой, чтобы навязываться? Не был бы начальником, ещё – полбеды, а так, – это просто наглость. Она даже не намекнула на интерес, а с моей стороны что было – одно бахвальство. Сергей недоволен – поддался случаю. У меня даже поддаться не выходит.

      Лето, со своей стороны, поддалось – неважнецкое, народ за город не рвётся, поэтому кафешки вечером забиты. Какое удовольствие, когда стоят над душой, её ведь нужно будет показывать. Это в том случае, если приглашу её в кафе, если найдётся повод пригласить и если она согласится. Вероятность такого набора событий известна. Напрасно или нет не знаю, но думаю, чёрт, только и делаешь, что думаешь. Думать-то не о чем, ничего, вообще, не было! То, что сейчас происходит, идёт помимо моей воли. Да и раньше, по большому счёту, палец о палец не ударил, всё выходило как-то само собой, не прикладывал я особых усилий, разве что – глаза закрывал. И вот теперь, непривычно для себя, вознамерился попробовать – делаю шаг навстречу… сидя. Расположился в кабинете, освобождаю время для завтрашнего вечера, потому что наконец-то решился и достал, кстати, с превеликим трудом, билеты на хороший спектакль; проявил волю, почему-то раньше проявить её было неудобно. Ире, правда, сказал, что, случайно достались, согласилась.

      Надеюсь, но суеверно прячу эту надежду от себя, что освобождаю время не только для завтрашнего вечера, именно поэтому и готовлюсь. Как это делаю? Очень просто: листаю «амбарную» книгу – задел добрых отношений, в неё, по названию понятно, складываются просьбы сотрудников и коллег о мелочах, не требующих оперативного решения. Таких всегда набирается не один десяток, – мелочи для меня, а для кого-то значимые вещи. Бывает, и не редко, что наваливается проблема, тогда всем не до мелочей и память от них очищается, в том числе и у тех, кто просил. Тут книга и выручает, я – «помню». С каким удивлением поднимаются брови у просившего, или меняется его голос по телефону, когда я вдруг сообщаю, что его вопрос решён.

      Так и сейчас разбираюсь, чтобы не упустить важное. Настроение отличное, насвистываю Морриконе, «Мелодию надежды», её можно слушать и слушать без конца, не в моём исполнении, конечно. Она красивая, без слов, я их подбирал сам и ещё не знаю, какими они будут на этот раз. В коридоре тишина, после рабочего дня