Круги по воде (сборник). Мариэтта Роз

Воротничок?

      – Утюгом сожгла, – честно ответила я. – Мама новые не купила. Что я могу поделать, если дефицит в стране?

      Колька сердито поджал губы.

      – Да и потом. Что это за прозвище такое – Жека. Почему Жека?

      – А мне нравится! Это от Жакони, моя любимая книжка была в детстве. Вот и прозвали.

      – А ещё она спорит много! – продолжил Колька.

      Ну и подумаешь! Я отвернулась.

      – Я считаю, что у Жени Левадной неправильный, упрямый характер, – подытожил Колька. – Ей нужно работать над собой, а нам всем – помочь ей в этом. Взять шефство. Да, Женя хорошо учится, но поведение оставляет желать лучшего…

      – Зато она добрая! – не выдержал Вовка. Даже с места вскочил. – И животных любит! И читать.

      – Это, конечно, хорошо, – сказала фашистка. – Но девочке действительно нужно больше следить за своей внешностью, манерами и общением. Я не раз видела её в компании с Оксаной Кислицкой и Леонидом Нечаевым.

      – Так мы из одного дома! – возмутилась я. – Что мне, с соседями поговорить нельзя?

      Фашистка поджала накрашенные губы.

      – Голосуем! – выкрикнул Колька.

      Я сжалась. Толик, Вовка, Машка, Сашка и ещё один Сашка дружно вскинул руки вверх. Ещё несколько ребят подняли руки. Уфф!

      Почти счастливая я пошла на свое место.

      К доске вышел Горюша.

      Горюша стоял у доски так, словно у него спрашивали урок, который он не выучил. Кольку не слушал, лишь мотал кудрявой бычьей головой, что-то бубнил – то ли соглашался, то ли нет.

      – Игорь, ты не ходишь ни в один кружок! – прыгал Колька. – Увиливаешь от общественных обязанностей. Позоришь весь класс! Ужасно учишься! Вот сколько у тебя двоек в этой четверти?

      – Много, – вздохнул Горюша.

      – А еще ты неряшлив! Смотри, пуговица на одной нитке болтается, вот-вот отвалится!

      Колька подскочил к Горюше и сорвал с пиджака несчастную пуговицу!

      – Ты чего!! – неожиданно взревел он. – Меня мамка заругает. – Горюша большими руками схватил Кольку, отобрал пуговицу, сунул её в карман. – Думаешь, ей делать больше нечего, как пуговицы мне пришивать? Нехороший ты, Колька, злой!

      Мы опешили. Таким Горюшу мы ещё не видели.

      – А ты! Ты! Драться, да! – Колька взвинтился, забрызгал слюной. – Ты недостоин быть пионером! Ты даже недостоин носить октябрятский значок! Ты – двоечник! Ты – позор всего класса! Бойкот тебе надо объявить! Родителей в школу! Отца! Мать! На собрание! Родительское! Педсовет! Бойкооот ему!!

      Мы все замерли. Открыли рты. А Колька прыгал блохой, истошно кричал, размахивал руками, Горюша стоял спокойно, низко опустив кудрявую бычью голову, всё бубнил на счёт оторванной пуговицы, как будто сейчас это было самое важное!

      И тут вдруг Толик – воспитанный, интеллигентный Толик! – грохнул о парту стопку учебников и закричал на весь класс:

      – Да у них маленький дома! И отец умер! А вы! Вы все!..

      Воцарилась тишина. Колька