Круги по воде (сборник). Мариэтта Роз

шла быстрым шагом, сгорбившись. Мы бежали за ней, кричали. Она даже не оглядывалась.

      На следующий день она не пришла в школу. После занятий мы все – уже пятеро! – пошли к ней. Открыла тётя Зина.

      – Маша болеет. К ней нельзя, – сказала она и захлопнула дверь.

      Машки не было всю неделю. К ней не пускали, трубку она не брала. Мы даже не видели её в окне.

      Колька ходил гордый, довольный. А Толик помрачнел, перестал играть в шахматы. Теперь он просто сидел на перемене, сложив руки на парте, уставившись в одну точку.

      Да и вообще все мы стали какими-то не такими! Весь класс. Вся школа. Без Машки всё почему-то стало совершенно другим. Ненастоящим. Чужим.

      А в следующий понедельник случилось вот что!

      На третьем уроке я отпросилась в туалет. Наш девчачий туалет, находится рядом с лестницей, и на этой лестнице я увидела дядю Костю, Машкиного отца! Он поднимался на третий этаж.

      Я окликнула его. Он обернулся.

      – Маша болеет, – быстро сказал он. – Женя, где у вас здесь кабинет директора?

      Я показала.

      Мне стало холодно и страшно.

      Я бегом кинулась в класс.

      – Атас! Атас! – запрыгала я на месте, пытаясь привлечь внимание друзей.

      Но ребята сосредоточенно что-то писали в тетрадках: увы, сразу же после первого класса нас рассадили: Людмила Михайловна посчитала, что мы слишком сильно друг друга отвлекаем.

      – Левадная, что ты прыгаешь, как блоха, – сделали мне замечание.

      А! всё равно!

      – Дядя Костя здесь! – зашипела я на весь класс. – Дядя Костя! Он к директору!

      Толик вытянулся, побледнел. Вскочил.

      – Рублёв! – заорала учительница, но в классе его уже не было. – Дневник его сюда. Калачиков, ты слышишь?

      Ещё один Сашка смотрел на распахнутую дверь и не слышал.

      – Твой дневник тоже потребовать?

      Тогда ещё один Сашка встал и пошёл. Шёл он непривычно. Резко, ломко. На учительский стол положил два дневника.

      – Калачиков, это что такое? – взревела Людмила Михайловна.

      – А вот что! – И ещё один Сашка ушёл.

      Просто ушёл!

      И мы тоже – Сашка, Вовка, я – встали, положили на стол дневники и ушли.

      …Толик всё ещё стоял на лестнице.

      – Машку переводят в другую школу… – сказал он.

* * *

      Нам поставили «двойки» за поведение. Вызвали родителей в школу. Разобрали на собрании. Все качали головами. Сперва просили, чтобы мы извинились. Потом требовали. Потом орали. А мы молчали.

      Машки с нами больше не было.

      И однажды, уже в апреле, когда по двору побежали ручьи, возвращаясь из школы, мы увидели грузовики. Они стоял у Машкиного подъезда. Из одного уже начали выгружать вещи. А в другой загружали последнее – это было кресло, любимое кресло дяди Кости!

      Мы бросились бежать. В кабине увидели Машку.

      – Машка! Машка! – закричали мы.

      Она отвернулась.

      Грузовик тронулся. Поехал.

      – Машка! Машка!

      Мы бежали за грузовиком, кричали, размахивали