Вирник. Юлия Яр

ответила я и крепко пожала ее.

      – Идем, Мира. Нам пора, – сказал он и потянул меня в сторону выхода.

      Я непонимающе уставилась на Дариуса.

      – Идите с Тароном, Мира. Сегодня он ваш учитель, – пояснил бармен.

      Я повиновалась и вышла вслед за парнем в коридор.

      – Скажи-ка, а ты на самом деле ничего не помнишь из своей прежней жизни? – поинтересовался рыжик, с интересом разглядывая меня пока мы ехали в лифте.

      – Правда, – обреченно кивнула я. – Ничегошеньки.

      – Очень интересно… – задумчиво протянул он и тут же, безо всякой подготовки, выдал мне прямо в лоб. – А как ты умерла, помнишь?

      – М-м-м…Меня убили, – я на мгновение замялась и поежилась, не желая снова погружаться в болезненные воспоминания и делиться этим личным переживанием с малознакомым человеком. Или не человеком. Я пока еще смутно понимала, что представляют из себя здешние обитатели.

      – Значит мученица, – неожиданно вынес вердикт мужчина и добавил. – Странно, что тебя определили именно на эту работу. Обычно, таким как ты чего попроще дают.

      – А что, быть помощником судьи тяжело? – насторожилась я.

      – Ну вообще-то, работенка не из приятных, – пожал плечами Тарон, но пускаться в объяснения не стал.

      – Почему? – я начала потихоньку сомневаться в правильности своего решения.

      – Узнаешь, – загадочно ответил тот.

      Когда зеркальная кабина плавно остановилась и двери открылись, мы вышли из лифта и задержались на мгновение в холле возле часов.

      – Ну что, готова? – с загадочной улыбкой вопросил Тарон.

      Мне хотелось бодро по-пионерски кивнуть, но правда состояла в том, что неизвестность всегда пугает. Даже после смерти. Поэтому, я не стала юлить и выбрала правду.

      – Не знаю, – честно призналась ему я.

      – В таком случае, считаем, что да, – расхохотался он и достал из кармана какую-то видавшую виды бумажку.

      Пробежав по строчкам глазами, он схватил меня за руку и щелкнув пальцами, торжественно произнес:

      – Итак, начинаем наш урок!

      В то же мгновение мир вокруг меня исказился и «поплыл», преобразовываясь в нечто иное. Через секунду мы оказались где-то в совершенно незнакомом месте, на берегу мелкого грязного ручья возле покошенного полуразвалившегося сарая. Из открытой болтающейся на одной петле двери, раздавались тихие протяжные полные страдания стоны.

      – Джахар Огренч, – пояснил Тарон, заходя внутрь первым. – Сорока восьми лет, семьи нет, бездомный. Умирает от ранения ножом в живот. Перед смертью совершил ограбление.

      Немного замешкавшись, я неуверенно последовала за учителем. В воздухе сарая висел тяжелый специфический запах крови. Запах мед и сахара. Пошарив глазами по окружающей убогой обстановке, я уставилась на грязного заросшего мужчину, ничком лежащего на земле. Он хрипло стонал, прижимая немытые руки к ране, а под ним медленно растекалась липкая красная лужа.

      – Мира, – обратился ко мне Тарон и, дождавшись, когда я подниму глаза, продолжил. – Мы явились сюда для того, чтобы забрать