Потерянная. Гай Юлий Орловский

секунду передо мной возникла леди Генэль, в свежем наряде, таком же кричаще-вызывающем, как и тот, что я испортила.

      На мгновение обе застыли. Она неподвижно пялится на меня круглыми голубыми глазами, пальцы сжимают небольшую, сверкающую сумочку. Затем белоухая медленно открыла рот, из него раздался самый противный крик, который я когда-либо слышала.

      – Побег! Стража! Побег!

      Момент всеобщего оцепенения кончился. Я с рычанием оттолкнула вопящую пигалицу и кинулась вниз по коридору.

      Глава

      XI

      Истеричные вопли белоухой заставили ускориться. Сапоги бесшумно касаются отполированной брусчатки, ритмичное дыхание почти бесшумно, словно я создана для бега. Камень под корсетом улегся в какую-то складку на ткани и плотно закрепился, хоть что-то в мою пользу.

      Наконец показалась развилка. Я набегу схватилась за стену, пролетела по воздуху в крутом повороте, плащ устрашающе распахнулся.

      Ловко приземлившись на обе ноги, помчалась в левый коридор. Уши уловили тревожное оживление в начале тоннеля, послышался лязг адамантина. Через секунду разобрала голоса. Говорят не четко, но раздраженно и недовольно.

      Я припустила так, что чуть не пробежала мимо указанной дверцы. Она оказалась едва заметной и совсем маленькой. Я решительно толкнула створку и протиснулась внутрь.

      Тоннель оказался уже, чем ожидала. Потолок низкий, пришлось пробираться, согнувшись пополам, и цепляться капюшоном за влажную побелку. От стен пахнет отсыревшей известью и глиной, из-за них доносятся звуки капель, в балках скрипят личинки древоедов.

      Спустя вечность, я выползла на поверхность из крошечного входа. Плечи испачкались в побелке, я быстро отряхнула и повертела головой. Справа прямо в брусчатке большая бронзовая решетка. Прутья блестят закатных лучах, снизу доносится шумный плеск. Я осторожно потянула воздух, боясь вдохнуть какую-нибудь гадость. В носу защекотало от запаха тины и ароматических масел. Слив для дождевой воды оказался напомажен не хуже прически высокородной эльфийки.

      Меня передернуло, от мысли, что кто-то, словно раб, ползал по стокам и промазывал камни притирками. Бросив еще один взгляд на решетку, я осторожно высунула нос из-за угла.

      Улица пустая. Прячась за кустами и вазами с меня ростом, короткими перебежками я направилась к городской стене.

      Когда до нее осталось всего два шага, из тени кипариса выступила закованная в броню фигура Лисгарда. Он схватил меня и втащил в заросли.

      Я задергалась, как пойманная в силки лиса, когда, наконец, высвободилась, проговорила:

      – И тебе привет, предатель.

      Он даже рот раскрыл.

      – Я организовал побег! – изумился Лисгард. – Почему предатель?

      Белокожий смотрит синими глазами, во взгляде недоумение и что-то, от чего по спине бегут мурашки и сердце начинает биться чаще.

      – А кто клятвенно заверял, что в Эолуме меня ожидает райская жизнь? – недовольно спросила я и засунула выбившиеся волосы