Сингапурский гамбит. Александр Накул

первого этажа, высматривая пыль и паутину. И тут с задней стороны отеля донесся долгий звук льющей воды. Как будто кто-то выливал воду из бутылки.

      Овира Мефсилу забеспокоился. Конечно, он повидал разных постояльцев, и не раз в отеле случались такие кутежи, что и вспоминать неприлично. Но он ни на один вдох не забывал, что «Бингли» – самый знаменитый отель Сингапура и здесь должно быть чисто, как в буддистском монастыре. И мочиться у стены со стороны сада (а звук был очень похож) тут запрещено всем постояльцам, пусть они даже лорды или из королевской семьи.

      Сингалец вышел в сад. Возле серебристо-белой стены никого. Для верности он решил пройти вдоль задней стены, и со второй попытки обнаружил там – лужу.

      Лужа была маленькая и мутная. Земля впитывала жидкость, как губка.

      Овира наклонился и принюхался. Похоже, простая вода. Решил рискнуть, опустил палец в лужу и лизнул. Горькая, соленая. Наверное, морская.

      Коридорный поднялся и посмотрел в сторону океана. Раздувшийся от прилива, он покрыл пляж, так что между блестящей черной водой и оградой отеля осталась лишь белая полоска песка. Но догадка не приходила.

      Правила отеля «Бингли» не запрещали лить морскую воду из окна. Разумеется, если это не раздражало других постояльцев.

      Но коридорный все равно не мог взять в толк, для чего это делать.

      Напротив лужи – окно восьмого номера. Насколько он помнил, именно сюда заселился тот самый загадочный армянин, что прибыл вчера с одним большим тяжелым чемоданом, а сегодня вечером показывал колокольчик маленькой кудеснице.

      Света в окне нет. Похоже, постоялец уже лег спать.

      ***

      Наутро сингалец решил выяснить, не случилось ли новых событий с участием загадочного армянина.

      Овира Мефсилу было знакомо могущество колдунов, но он их не особенно боялся. Навредить порядочному человеку, который знает свой гороскоп, они все равно не смогут. А если попытаются, он пригласит монаха и тот задаст омраченному колдуну хорошую трепку!

      Горничная-малайка сказала, что дверь заперта, а постоялец до сих пор не выходил. И на стук не отвечает.

      Овира Мефсилу отправился к Субботину. Теперь у него была серьезная причина: номер остался неубранным.

      Управляющий повидал немало удивительного, прежде чем осесть в Сингапуре. Учился в петербургском Институте Востока у легендарного йогина Поливанова. Переводил с китайского и японского, а европейские языки знал без числа. Был многообещающий поэт-декадент, один раз его даже выгнали с семинара Гумилёва. В Гражданскую поехал в Сибирь агитировать китайских кули. Агитировал, агитировал и вдруг оказался ординарцем барона Унгерна. Субботин пересек с тантрическим белогвардейцем Монголию и пытался собрать полк из боевых монахов. Чуть не стал личным переводчиком ужасного Джа-ламы. Позже, в Харбине, издал книжки стихов «Славлю смерть» и «Московская готика». Знал жаргоны маньчжурских тайных католиков и кантонских чаеторговцев.

      И вот случился биржевой обвал 1931 года, отель после двухлетней агонии разорился. Кантонские чаеторговцы выкупили его с аукциона и поставили управлять своего старого приятеля.

      Одним