По льду. Анна Цой

коляски, аккуратно помогая мне вывезти её из сугроба, – со своими дружками он поделился в подробностях. Этот их Барсик мне всё рассказал.

      Я нахмурилась.

      – Они, конечно, идиоты, но за свою жизнь готовы рассказать всё. Даже если это порочит их главаря.

      Я промолчала, не понимая к чему он ведёт. Да, я была плохой. Он узнал меня, как первую проститутку и предательницу. Но почему тогда не оставляет попыток сманить меня к себе? Издёвка слишком затянулась.

      – И меня интересовало больше не то, почему ты живешь с ним. Мне это ясно – ради дочери, – пристальный взгляд исподлобья, – вопрос в том: почему ты не сказала мне? Если боялась осуждения, то ты точно дура, иначе говоря: твоя измена выставила тебя в ещё более гадком свете. И не только передо мной. Но ты… молчала!

      Он был удивлён и возмущён в той же степени, в которой я недоумевала. О чём он говорит, у меня не было даже догадок.

      – К чему ты ведёшь? – сдалась я, – о чём я молчала? Господи, и ты поверил пересказанным бредням какого-то непонятного парня?! Я даже не знаю, о чём ты говоришь!

      Он сперва пристально посмотрел на меня, а затем кивнул.

      – Понял почему, – жестокая усмешка, – значит моё предположение верно, Вась, – в его глазах мелькнула радость, но моментально омрачилась, – всё проще, чем ты думаешь. Намного проще и неприятнее, – задумчивость, – значит придётся идти от обратного. Суд?

      Он с интересом меня осмотрел и улыбнулся.

      – Ты свихнулся, – сообщила ему я.

      Он махнул на меня рукой и продолжил идти с предвкушающей улыбкой.

      – Про мщение, кстати, не забыла? – на его лицо легла печать хитрости, – там твоего мужа задерживают.

      Я даже обернулась, чтобы увидеть, как у нашего подъезда стоит машина с мигалками. Бежать смысла не было – нас лишь могли забрать, как свидетелей. Если Артём не воспротивится.

      – А говорил, что не мстишь мне, – ехать дальше я не стала, вглядываясь в толпу людей, но не различая вообще никого.

      – А я и не тебе, – искренний взгляд, – Шанхаю и твоему уроду мужу. Последнему особенно.

      Вторая фраза вышла у него совсем зло и прерывисто. Будто с яростью и очень сильной ненавистью.

      – У меня ключей с собой нет, – решила сказать ему.

      Он пожал плечами.

      – У меня есть, – короткий ответ.

      Я тяжело вздохнула.

      – Я про свою.

      Он улыбнулся.

      – А я про какую? – глаза прошлись по моему лицу, – я же не дурак, и знаю, что в нашу ты не пойдешь из-за своей дурацкой «правильности». Могла бы и изменить своему мужу. Мне же изменила.

      Я сузила глаза от ярости, развернула коляску и поехала к дому, понимая, что не успею, даже если побегу.

      – У тебя совести нет, Васенька, – он ухватил меня под локоть и развернул к себе рывком, – ни капельки!

      А после резко наклонился и впился губами в мои губы так, что я сперва опешила от его напора, а после буквально вспыхнула от нахлынувших ощущений. Горячий трепетный поцелуй перерос в спокойный и лёгкий, едва содержащий в себе прикосновение, а