Я – судья. Кредит доверчивости. Татьяна Устинова

с гиканьем умчался к компьютеру и вернулся, только когда мы с Наткой накрыли на стол.

      Борщ показался мне восхитительным – сестра умела готовить. Котлеты были слегка пересолены, но шутить насчет очередной влюбленности Натки я не стала – не дай бог, в точку попаду, придется выслушивать длинный перечень достоинств объекта ее вожделения, а у меня к ней серьезный разговор.

      Мы лихо умяли полторта, отдав Сеньке со своих кусков шоколадные розы.

      – Даже не думай! – пригрозила я племяннику, поймав его взгляд на банке с ярко-желтой горчицей.

      – Так все равно же потолки белить, – заканючил Сенька, тут же получив звонкий подзатыльник от матери.

      – Иди лучше компьютер доламывай, – сказала я племяннику, и он умчался, прихватив с Наткиной тарелки кусок торта.

      – Нат, Таганцев выяснил, кто тебе угрожает.

      – Кто?! – округлив глаза, выдохнула сестра. – Киллеры?

      – Коллекторы.

      – В смысле… Какие лекторы? Я здесь при чем?

      – Коллекторскими агентствами называются фирмы, которые выбивают кредиты из должников. Давай успокоимся и хорошенько вспомним – ты точно не брала никаких кредитов?

      Я разговаривала с Наткой тихо и ласково, как с ребенком, нет, как с больным ребенком, которого надо уговорить, убедить сделать укол. Я хотела заставить ее вспомнить, как однажды, поддавшись бездумному порыву, она взяла в банке кредит, потратила деньги и тут же забыла об этом, как всегда забывала о чем-то обременительном и неприятном.

      – Лен, я спокойна, я абсолютно спокойна, – дрожащим голосом сказала сестра. – Но если бы я взяла деньги, я бы на что-то их потратила! В последнее время я покупала только губную помаду и одежду сыну…

      Одежда, появившаяся у Сеньки в последнее время, не тянула даже на несколько тысяч рублей, а вот помада…

      – В каких магазинах ты покупаешь косметику? – нахмурилась я.

      – Ты издеваешься?! – Натка вскочила. – Да не брала я никаких кредитов! Не бра-ла! – Она стала размашисто креститься, слева направо и справа налево, потом вдруг бросилась к фиалке на подоконнике и зачерпнула из горшка щепоть земли. – Не брала! Клянусь! Вот, землю готова есть!!!

      Я с любопытством смотрела, съест она землю или нет…

      Натка бросила щепотку обратно в горшок, отряхнула руки и отрезала себе внушительный кусок торта.

      – Ладно, верю, – вздохнула я. – Значит, объяснение этому только одно. Ты паспорт теряла?

      – Нет.

      – Кому-нибудь его надолго давала?

      – Нет!

      – Может быть, теряла или давала, но позабыла?

      – Лена, ну я не совсем дурочка… Иногда, конечно, я бываю беспечной, но в общем и целом… – Натка обиженно надулась и, заедая стресс, откусила большую часть от куска торта.

      – Тогда начнем сначала, – сказала я тоном, которым веду заседания. – Где твой паспорт?

      – В сумке! – Натка поперхнулась от возмущения и закашлялась. – Мой паспорт всегда лежит у меня в сумке. Всегда! Потому что без него сейчас – никуда. Любой полицейский на улице