Я – судья. Кредит доверчивости. Татьяна Устинова

словно подчиняясь волшебным словам «сим-сим»…

      Внутри было светло и прохладно. Кремовые жалюзи на окнах смягчали пронзительное солнце, на стене висел огромный плакат, изображающий беркута с крысой в клюве, а за большим столом сидела милая секретарша в очках.

      Таганцев даже замер в недоумении – она, что ли, басом рявкала?

      – Что вы хотели? – мелодичным сопрано спросила девушка.

      – Мне бы вот, – Константин кивнул на плакат с беркутом, – с самым зорким поговорить.

      – Вам назначено? – Секретарша тревожно встала, и ее пальцы забегали под столом, отыскивая, по всей видимости, тревожную кнопку.

      – Отставить, – устало сказал он, доставая удостоверение и рывком распахивая его перед носом у секретарши. – Лейтенант Таганцев! – гаркнул Константин самым мерзким голосом, который только умел делать.

      Секретарша перестала шарить пальцами под столом, замерла, вытянулась, одернула юбку.

      – Вольно, – пожалел ее Константин Сергеевич и сказал тепло и проникновенно: – Я с начальником вашим хотел бы поговорить, девушка.

      – С Николаем Сергеевичем?

      – Ну, если он самый главный начальник, то с ним.

      – Николай Сергеевич… – она замолчала.

      – Занят? – подсказал стушевавшейся секретарше Константин.

      – Очень! – горячо поддержала она его версию. – Нужно было заранее позвонить и записаться к нему на прием.

      – Вот оно ка-ак, – протянул Таганцев, покосившись на соседнюю дверь, откуда доносились характерные звуки компьютерной «стрелялки».

      Секретарша, одержав небольшую победу, села и поправила белый воротничок. На безымянном пальце сверкнуло обручальное кольцо.

      – На прием, значит… – Таганцев подошел к загадочной двери без вывески, деликатно потрогал ручку.

      Можно было резко распахнуть дверь и снова воспользоваться удостоверением, но Таганцев решил смягчить ситуацию и, положив огромную ручищу на грудь, сказал секретарше, в глазах которой опять появился испуг: