Лилии полевые. Подвиг. Елена Кибирева

толпа становилась все плотнее, и вскоре они могли продвигаться вперед только медленными шагами. Наконец, носильщики опустили бедного страдальца и стали совещаться между собой, как им лучше добиться своей цели.

      – Что это у вас? – спросил в это время один из проходивших мимо. – Опять больной…

      И с этими словами прохожий взглянул на носилки.

      – Вот что я вам посоветую, – продолжал он, – несите-ка вы его лучше поскорее домой. Уверяю вас, сегодня Учитель никого не исцеляет. Он сидит в верхней горнице у Симона и занят беседой со священниками, раввинами и фарисеями, которых много собралось сюда со всех сторон, даже из Иерусалима. Дом и сад давным-давно заполнены людьми, так что ни один человек не сможет пробраться к дверям, а тем более вы со своими носилками!

      – Жаль, – промолвил один из носильщиков, – я совсем не рассчитывал, что нам придется нести нашего больного назад.

      – О, Вениамин, мой бедный сын! – зарыдал старик, ломая в отчаянии руки.

      – Подождите немного! – произнес Стефан, приблизившись к носилкам. – Я уверен, что мы увидим Его, нужно только постараться как следует. Тит, сходи, пожалуйста, посмотри, неужели никаким образом нельзя проникнуть в дом?

      Тит пошел, но через несколько минут возвратился, тяжело переводя дыхание от сильного напряжения.

      – Невдалеке от садовой калитки есть лестница, которая ведет на кровлю дома. Мне думается, что если бы взойти туда, можно было бы приподнять несколько брусьев в потолке над той комнатой, где находится Учитель, и опустить больного вместе с носилками вниз, – сказал Тит.

      – Это хорошая мысль, – воскликнул Стефан, – нужно сейчас же и попытаться исполнить ее!

      – Но кто нам дал право портить кровлю ближнего? – сказал старик. – Кроме того, разве прилично отвлекать Учителя, в особенности теперь, когда Он занят серьезной беседой с важными учеными мужами? Один Бог знает, как страстно я хочу, чтобы мой бедный Вениамин был исцелен, но все-таки твой план мне не особенно по душе!

      – Батюшка, – проговорил больной, сдерживая рыдания, – я боюсь, что если нам придется воротиться домой, я едва ли перенесу эту дорогу. Я чувствую, что от пережитого напряжения силы совсем оставляют меня. Батюшка, позволь им снести мои носилки вниз?

      Старик все еще колебался, но тут Стефан наклонился к его уху и настойчиво шепнул:

      – Позволь же скорее исполнить его волю!

      – Ну, хорошо, пусть попробуют, – промолвил старик. – Наконец, я уплачу потом Симону за порчу кровли. Да и ущерб-то невелик…

      Четверо молодых людей осторожно подняли носилки и двинулись за Стефаном и стариком, которые на этот раз пошли вперед, чтобы расчистить немного путь.

      До садовой калитки идти было сравнительно не трудно, но в самом саду им буквально пришлось протискиваться сквозь густую толпу народа. Наконец, после неимоверных усилий они достигли лестницы, а через несколько минут были уже на кровле Симонова дома.

      Некоторые из стоявших внизу заметили их