Убийца сновидений. Андрей Дашков

«Те, кто ищет убежище, лишь оттягивают неизбежное. Если хочешь обрести подлинное освобождение, перестань призывать кошмары и сладостные грезы; все равно самому тебе не покончить с этим. Ищи дорогу к Убийце Сновидений»».

      Похоже, Яков Чинский истратил на поиски изрядную часть жизни и собирался посвятить им все оставшееся время. Неясно только было, успел ли он сам найти упомянутую дорогу и как далеко по ней продвинулся. Его указания, с точки зрения Голикова, выглядели чрезвычайно туманными. Гораздо менее вразумительными, чем, например, совет «следить за печалью».

      Он долго колебался, решая, что делать с книгой. Без нее он чувствовал себя в большей безопасности, но это, конечно, была иллюзия. Возможно, губительная. Сжечь «Путеводитель» у него не поднималась рука. Кроме того, подобная акция уничтожения вызывала слишком уж прямые ассоциации с дурацким поведением Строкова. Наконец Макс просто положил книгу в карман куртки.

      Не зная, где может оказаться уже через пару часов, он оделся чуть теплее, чем был одет днем, обулся в высокие походные ботинки на толстой подошве и уселся на диван. Пока он ждал, у него была возможность поразмыслить, во что он вляпался. Книга Якова Чинского была чем-то вроде радиобраслета, который он нацепил добровольно. Владеть этим сомнительным свидетельством уникального опыта почти наверняка означало подписать себе смертный приговор – при условии, что охота за «Путеводителем» продолжается. Из этого, собственно, Макс исходил, подставляясь под удар, а в микроскопическом «почти» заключалась его надежда. Но если Герцог добился всего, к чему стремился, и Календарь Снов уже завершен, значит, книга останется тем, чем казалась внешне, – всего лишь прошитым блоком старой грязной бумаги.

      В последнем случае Голиков ничего не потерял бы – кроме разве что возможности выманить из закоулков Календаря свои непрожитые (или прожитые и забытые?) жизни, без которых он непрерывно ощущал пустоту и ущербность своего нынешнего существования. Он был словно животное, запертое в клетке зоопарка и брошенное посреди покинутого всеми города. И хотя автоматические кормушка и поилка еще работали, ему чудовищно не хватало всего остального, а кроме того, некуда было девать экскременты…

      Да и в конце концов (если посмотреть в глаза такой скользкой штуке как правда): и когда ноги привели его в тот переулок, и когда он остановился возле бродяги, и когда взял в руки проклятую книгу – это не было его желанием, это была ослепленная судьба, предопределение, манипулирование; назови как хочешь, все равно самооправдания не получишь, да его и не существует; некоторые вещи оправдать невозможно, а другие вообще не нуждаются в оправдании – они просто происходят с неизбежностью смены дня и ночи, и потом уже поздно докапываться до причин. Зато он узнал, что ему теперь делать: искать дорогу к Убийце Сновидений.

      Промежуточная фаза

      Довольно длительное время, около года, его преследовали сны о лабиринтах. Гончие псы ночи поджидали на ближайших перекрестках от места