Страна слепых, или Увидеть свет. Андрей Дашков

в замороженную улыбку; вокруг прорезей для глаз – россыпи золотых блесток, красивые узоры с павлиньих перьев. И две кровавые слезы текут по щекам…

      Делаю очередной шаг вперед, маска не отодвигается. Платье тоже. Тьма не отступает. Моя рука с пистолетом почти на талии еще не воплотившейся участницы маскарада. Обнимаю ту самую обманчивую пустоту. Вот, уже не пустоту. Темнота наполняется чем-то головокружительным. Наконец ощущаю упругое тело под своей рукой. Аромат женщины щекочет нервы, щекочет мозг, щекочет инстинкты. Приятная тяжесть ее головы у меня на плече. Шепот перетекает в ухо сладкой отравой; шевелятся нарисованные губы, касаются моей кожи. У меня встает. Тут они верно рассчитали: много ли мне надо? Погрузиться в темноту соития. Забыть о своем ничтожестве и обреченности. Забыть обо всем и обо всех. О слепых тварях и мальчишке. Об океане и острове.

      Едва переставляя ноги, тащу на себе сгусток своего вожделения. «Куда же ты, дурачок? – шепчет некто из-под маски. – Там, снаружи, боль, страх и одиночество. С нами ты не будешь один. Мы останемся вместе навечно. Здесь тебе нечего бояться. Сюда не приходят кроты. Мы будем танцевать и любить друг друга до конца темноты. И еще… Я хочу тебя прямо сейчас, малыш…»

      Ее рука у меня в паху. Черт, это слишком для того, кто никогда не спал со зрячей! Темнота отрастила себе руку. Я в ее власти. В ее пасти. Или уже во чреве? Погибаю. Она поглощает своих любовников целиком.

      «Откуда ты знаешь, мой сладкий? Разве я тебя уже проглатывала?»

      Не помню. Ничего такого не помню. Но откуда-то знаю.

      «Забудь и наслаждайся любовью. Слишком много было боли, слишком мало любви…»

      Рука медленно мастурбирует меня. Время останавливается. Чтобы запустить его снова, требуется гигантское усилие воли. Я кончаю и нажимаю на спуск одновременно. Можно сказать, стреляю из обоих стволов. Маска раскалывается; фрагменты лица мгновенно складываются по-новому – это тоже лицо, но совершенно другое, и то, что у него нет глаз, а рот перекошен, не имеет значения.

      «Зачем ты так поступаешь с нами, дружок, – укоризненно шепчет тьма. Деформированные губы – словно разорванные черви. – Убиваешь нас любовью… Но и здесь хорошо… Давай сделаем это снова…»

      У меня в джинсах растекается стремительно остывающая сперма. Такое впечатление, что обоссался от страха. При каждом шаге ощущаю омерзительный холод в паху и на бедрах. Становится трудно дышать. Это истлевшее платье накрывает лицо. Сдираю его, будто паутину. Вижу искаженную маску, плывущую сбоку от меня и чуть позади. Ниточка шепота, протянувшаяся к моему уху, готова вот-вот оборваться. А я еще не услышал чего-то важного…

      Рукав смокинга у меня на плече. Дружеское поглаживание. Представляю, что было бы с кротом, попади он на этот безумный карнавал! Но нет, это забава для избранных, эти «артисты» явились специально по мою душу. Это приглашение присоединиться к славной компании обреченных. Тут веселятся до сих пор, прожигают уже потерянную жизнь.

      «Разве