Сто причин ответить «нет». Елена Дженкинз

разрубим этот гордиев узел, я помогу, так и быть.

      – О чем ты?

      – Мы стоим под омелой.

      – Ну и стой до посинения.

      – Как знаешь, – пожал он плечами и вернулся в кресло за елкой.

      До Уитни с опозданием дошло, что именно имел в виду Принц. Она оцепенела на секунду, а потом направилась следом за нахалом и недоверчиво уточнила:

      – Серьезно?! Ты предложил мне поцелуй из благотворительности?!

      – Да, Рождество ведь. Время душевной щедрости. Скрудж когда-то смог, и я смогу.

      Она ахнула.

      – Невероятно. Ты самый высокомерный человек на свете.

      – А ты знакома со всеми людьми на земле?

      – Еще и зануда.

      – Тогда почему ты осталась?

      – Э-э… кхм… чтобы сказать тебе, какой ты черствый сноб.

      – Я и без тебя знаю.

      Она растерялась, не понимая, почему и правда стоит перед ним до сих пор.

      – Тебе любопытно, Майлз, признайся.

      – ?!

      – …как я целуюсь. Думаешь: неужто он такой сухарь в объятиях, как и в жизни? Во время поцелуя явно рта не раскрывает, а потом вытирает губы антибактериальной салфеткой.

      Уитни подавила улыбку, уловив шутливую нотку в голосе Паркера. Кажется, он не издевался, а подбадривал ее, пытался помочь, отвлечь от ситуации с Чейзом.

      Вау. Неожиданно. Приятно.

      Слезы испарились, стало легче, потому что Уитни разделила очередное поражение на фронтах любви с кем-то, кто понимал ее разочарование. Тронутая до глубины души, она мягко улыбнулась, присев на бархатистый подлокотник кресла.

      – Так и есть. Мне немного любопытно. Ты ведь Принц Паркер, а Золушка сбежала от тебя к простому менестрелю. Неужели ты до такой степени плох?

      Он невозмутимо вытянул длинные ноги и пятерней зачесал волосы наверх.

      – Пока не проверишь, не узнаешь.

      Уитни заметила кружку с остывшим шоколадом на столике рядом и скривилась пренебрежительно.

      – Спасибо, но – нет. Ты не в моем вкусе.

      – А ты глаза закрой. Я тоже закрою для приличия, – продолжил он подкалывать.

      – Ты пахнешь горьким шоколадом. Мне не нравится.

      Паркер вдруг стал серьезным.

      – А как тебе нравится? – спросил он, и его низкий, хрипловатый голос зацепил внутри чувствительную струну. Зацепил и натянул. Уитни покачнулась от неожиданности и едва не рухнула с подлокотника на колени к Паркеру; такого позора она бы не пережила.

      – Паркер, это не смешно! – Их взгляды столкнулись. Замешательство, удивление, непонятная злость – чего там только не было.

      Сердце пропустило удар.

      – Я задал невинный вопрос. Как тебе нравится, Майлз?

      – Когда это не ты, – выдала она диагноз и поднялась от греха подальше. Торопливо направилась вон из кабинета, закрыла за собой дверь и шумно выдохнула, посылая Паркеру немое проклятие. Впрочем, мгновенно передумала и забрала проклятие назад. Как бы она ни относилась к Крису, но сегодня – ровно в полночь Рождества – он помог ей с достоинством выйти