Так хорошо мы плохо жили. Александр Ефимов-Хакин

удивил значительный наклон фюзеляжа за счёт большой разницы высот передних и задних колёс шасси. Место пилота ничем не отделено от так называемого салона. Я вдоль салона катаюсь на чьём-то детском велосипедике (весь багаж здесь же при нас). Подъезжаю к лётчикам, один из них рассказывает мне:

      – Год назад вот тут сидели дяди с парашютами, десант называется. А сейчас тебя везём. Смотри, как легко управлять самолётом! Будешь лётчиком?

      Политическая обстановка в стране

      Партия не допускала сомнения в необходимости идейного контроля над обществом, всегда стремилась «причесать головы» москвичей. Инакомыслие считалось понятием несовместимым с образом советского человека. «Кто не с нами – тот против нас». И даже, если объективные направления науки шли вразрез с философией марксизма-ленинизма, такие например, как генетика и кибернетика, они объявлялись проститутками капитализма или буржуазными лженауками. Учение Вавилова подменялось антинаучной лысенковщиной. Поэзия известной во всем мире А. Ахматовой «не могла быть терпимой в советской литературе», а писатель Зощенко был объявлен «пошляком и подонком литературы». В списке запрещённых до 1960-х, а некоторые и до 1980-х годов, наряду с Ахматовой и Зощенко, оказались: Бунин, Цветаева, Гиппиус, Мережковский, Бальмонт, Гумилёв, Ходасевич, Замятин, Булгаков, Пастернак, Гроссман, Набоков, Гинзбург, Мандельштам, Солженицын и даже Есенин. За распространение самиздатовских экземпляров их произведений могли присудить срок.

      Опираясь на выдуманную Сталиным установку, что классовая борьба в социалистическом государстве с годами усиливается, он не выпускал Москву, да и весь Союз из напряженного состояния страха по поводу всевозможных разоблачений «врагов» (причём нередко процессов грубо сфабрикованных). Врагом народа мог стать любой человек – от рабочего до члена правительства. И, если задуматься над смыслом этих двух слов, то понимаешь, что это хитро сформулированная уловка, цель которой – вызвать ненависть людей к заклеймённому. Можно стать врагом человека, режима и т. п., но не народа, если не понимать под словом «народ» личность Сталина.

      Только за 1930-40-е годы проведены 18 политических процессов. Инициированное Сталиным убийство Кирова спровоцировало «большой террор», то есть развязало вождю руки. Он лично увеличивал квоты на расстрел, то есть составлял планы расстрелов априори. Существует записка, где красным карандашом «отец народов» требовал «увеличить по первой категории (на расстрел А. Е-Х) не на 300, а на 500 чел., а по второй категории (ссылку) – на 800 человек». Подписи – И. Сталин, В. Молотов.

      Лично Сталиным санкционированы пытки, в результате которых добывались так называемые «признательные показания». Обнаружено 732 расстрельных списка за подписью Молотова.

      Вот выдержка из письма заместителя командующего Забайкальским военным округом комкора Лисовского: «…Били жестоко, со злобой. Десять суток не дали ни минуты сна, не прекращая истязаний. После этого послали в карцер… По 7–8 часов держали