Пустые комнаты. Алекс Палвин

было: «Господи, да он с ног до головы облит кровью!» Моей второй мыслью было: «Я его знаю».

      – Джимми? – пробормотал я.

      Шесть футов и четыре дюйма, долговязый, бледный, темные волосы доходят до лацканов черного спортивного пиджака, от двадцати пяти до тридцати.

      Это не был Джеймс.

      Под спортивным пиджаком угадывалась сложная конструкция из ремней: карманы и крепления по бокам для равномерной нагрузки и заклепки, усиливающие их прочность. Как пояс электромонтажника, когда не обойтись без подручного инструмента. Инструменты, закрепленные на карабинах, терлись о черные джинсы; из отделений выглядывали зубило и плоскогубцы. Все вместе это должно было весить не меньше двенадцати фунтов, но человек стоял так, будто не замечал веса.

      Правую руку длинноволосый держал за спиной.

      – Дэниел, – сказал он неожиданно тихим и мягким голосом, даже не взглянув на пистолет в моей руке, – все уже готово. Идем.

      – Ты спятил? Никуда я с тобой не пойду, твою мать! Мы поговорим здесь и сейчас. Кто ты и что тебе надо?

      – Ты хочешь говорить, наставив на меня пистолет?

      – Только бездушный псих способен убить собаку! Что ты держишь за спиной? Покажи!

      Длинноволосый медленно вывел руку из-за спины, демонстрируя короткую палку – нечто среднее между полицейской дубинкой и бейсбольной битой. Не могу сказать, что я вздохнул с облегчением. По какой-то причине, вероятно, ему показалось, что палка справится с поставленной задачей лучше пистолета или ножа.

      – Ты здесь один? Отвечай!

      – Да, – ответил человек все так же тихо и мягко. – Разве ты не узнаешь меня?

      – Кем был тот, кого я сбил?

      – Почему бы тебе не убрать пистолет?

      Я издал небольшой смешок.

      – Ты не в том положении, чтобы приказывать мне.

      – Если ты уберешь пистолет…

      – Заткнись и слушай сюда.

      Он смотрел на меня с волчьей пристальностью. Всякое дикое животное боится человека. Но бывает, что человек – сам как дикое животное. А такие люди не всегда боятся других людей. Иногда они их совсем не боятся.

      – Слушаю, – спокойно произнес он.

      – Ты говоришь, какого черта тебе надо…

      Угловатые движения его высокой фигуры вызвали у меня еще одну улыбку. Я усмехнулся прежде всего потому, что сам был выпускником этой школы, пока не заматерел. Но также потому, что часть меня получала удовольствие от факта, что преимущество на моей стороне. Я всажу в него все девять пуль, прежде чем он дойдет до центра круглой комнаты. Не сложнее, чем убить оленя. По правде говоря, даже легче. Этот тип весил не больше ста восьмидесяти фунтов. Конечно, это будет легче.

      – Иначе я вышибаю тебе мозги.

      – Я должен был это услышать, – сказал длинноволосый. И шагнул ко мне. – Стреляй!

      Я потянул за спусковой крючок – снова и снова, но долговязый продолжал наступать. Спусковой крючок сухо щелкал. Вдруг человек остановился, вытащил из кармана пиджака горстку патронов и взвесил их