Избавители звезд. Хафса Файзал

её губ, когда он судорожно вздохнул, провёл ладонью по её телу, остановившись на бедре.

      – Подожди, – выдохнула она. Казалось, она вот-вот взорвётся. В его серых глазах промелькнула досада, и это чувство кольнуло его остро, точно нож.

      – Что такое?

      – Если мы сделаем всё сейчас, то…

      Она никогда не видела, чтобы кто-то замер настолько, что казалось, даже сердце остановилось.

      – То – что?

      – Ничего, – быстро ответила девушка.

      Кровь стучала в шее. Она уже не чувствовала себя такой сильной, какой обычно чувствовала себя рядом с ним. Не чувствовала тоски. Она чувствовала себя… униженной. Всё казалось неправильным, и ей хотелось исчезнуть.

      – Интересно, – пробормотал он, соскользнул с кровати, и она увидела тёмно-лиловую линию на его одеждах, которой там прежде не было. – Я полагал, ты никогда не совершишь такую ошибку. Не влюбишься.

      От резкой перемены в его голосе, ставшего глубже, бархатистее, Зафира похолодела. Он говорил уверенно, как может говорить только бессмертный. Эти слова она говорила вслух только Арзу. И только одно существо слушало из глубин проклятого леса – тот, кто подружился с ней, как и она с ним.

      Его глаза, уже не серые, блеснули янтарём в огне светильника.

      Крик замер в её горле. Она пыталась, пыталась, пыталась кричать, но ужас и головокружительное чувство от прикосновения его губ поглотили крик. Тысяча и одна эмоция заставили её замереть – страх, отвращение, гнев, и – что хуже – желание.

      А потом все эти чувства поглотило одно: Джаварат был на виду.

      – Ты настолько же утончённая, роскошная, как я себе и представлял, Охотница.

      Голос Льва был ласковым прикосновением, а комната наполнилась тенями, тёмными, как пустая гробница.

      Её пульс бился в такт единственной мысли: «Лев. Лев. Лев».

      – Я скучал по тебе, azizi, – мягко проговорил он, и его взгляд потемнел, скользя по лежащей девушке.

      «Моя дорогая».

      Осознание было ужасным до тошноты: некая часть её тоже скучала по нему. Зафира ведь никогда по-настоящему не жила без него. Он всегда был рядом – только руку протяни; его присутствие исходило из странных искорёженных деревьев, из непроницаемой тьмы, из теней, вьющихся вокруг неё, успокаивающих её.

      Его губы исказились в недоброй усмешке.

      – Разве ты не скучала по мне? Ты и я – мы одно.

      – Ты уже не первый, кто говорит это, – отрезала Зафира, впиваясь пальцами в простыни, заставляя себя подняться с кровати.

      Он склонил голову набок, а когда приблизился, девушка разглядела седую прядь в его тёмных волосах. Медленно он обрёл собственные черты, и вот уже перед ней стоял Лев, и в свете светильника поблёскивала его золотая татуировка. ‘Ilm. Знание, которого он жаждал, и этот голод был неутолим.

      – Но именно я сделал тебя тем, чем ты являешься – моим компасом, лезвием. Вот почему ты мудро связала себя с Джаваратом, успешно собрав знания Сестёр Забвения.

      Она замешкалась, и его брови приподнялись.

      – Ты боишься его, –