Укрощение спортивной. Алексей Калинин

о политике Гарик.

      Дальше должны пойти разговоры о работе. Опять будем обсуждать поведение коллег, и строить догадки – почему они так поступили. С Гариком мы давно знакомы, поэтому ничего друг от друга не скрываем. И в этот момент у меня вырывается:

      – Ты знаешь, а мне наш финансовый директор нравится.

      – Ну, братиш, она многим нравится. Вон как возле неё начальник логистики увивается. Чуть ли не в кабинете на неё запрыгивает.

      Меня передергивает, когда даю волю воображению и представляю Оксану Евгеньевну вместе с Юрием Геннадьевичем. Гарик замечает это и тактично продолжает:

      – Да он на кого только не запрыгивает. Ходок ещё тот. Но мне она тоже нравится.

      – Не, ты не понял. Мне она не на одну ночь нравится, а вообще… В целом.

      – В целом? А не мелковато ли ты плаваешь для такой большой рыбы? – Гарик закуривает сигарету.

      – А почему бы и нет? Открой окно, а то и так все кресла пропахли. Чем я хуже нашего начальника? Вот возьму и признаюсь… Во вторник… Или нет, прямо сейчас, – алкоголь придает уверенности и смелости.

      Всё кажется таким ничтожным, что прямо сейчас можно взять и решить. «Позвони!» – шепчет мне внутренний голос, и я берусь за телефон. Только на следующий день я смогу понять – какое счастье, что я не записал её номер. Вот не записал и всё, а то бы позвонил и рассказал о своих чувствах. Гарик терпеливо ждет, пока я копаюсь в телефоне. Потом разочарованно выбрасывает окурок.

      – Ну ты и балбес. Придется всё брать в свои крепкие мускулистые руки, – друг демонстрирует толстый комок жира, который он гордо именует бицепсом.

      – Да уж, ты возьмешь. Ты со своей женой разобраться не можешь, а пытаешься меня научить, – хмыкаю я и наполняю стаканы виски с колой.

      – Так то жена, а это… в общем, есть у меня пара задумок. Тебе останется только пожинать плоды победы и обнимать избранницу, а все остальное сделает твой друг. Так что не парься, будь счастлив, что в переводе на иноземный слышится как «донт ворри, би хэппи», – друг делает серьезное лицо и стреляет в меня из пальца. Потом дует на палец, как на ствол выстрелившего револьвера и убирает его за пазуху. Глупее жеста и придумать нельзя.

      Если бы я только знал, что у него на уме… Вот не колеблясь, нашел бы настоящий револьвер и прострелил ему ногу, или две.

      Глава 2

      Сказал я, чтоб в ладах не ошибалась,

      И пальцы ей согнул, чтоб показать, –

      Как тотчас в нетерпенье, словно дьявол,

      Кричит: «Лады? Меня сбиваешь с ладу!»

      И с этим бац меня по голове,

      Так что башка сквозь инструмент прошла,

      И несколько минут я простоял

      Как у позорища, смотря из лютни.

      Она ж меня ругала тут канальей,

      Безмозглым музыкантом, слов с десяток,

      Одно срамней другого, подбирая.

      («Укрощение строптивой» У. Шекспир Акт 2)

      Выходные не смогли принести ничего нового. Зато быстро