Первая любовь, последнее помазание. Иэн Макьюэн

тебе дело до Юнга, например? Ты прочла двенадцать страниц за месяц.

      – Остановись, – взмолилась она. – Ты знаешь, куда это заводит.

      Но я продолжил.

      – Нигде не бывала, – обличал я, – ничем стоящим не занималась. Пай-девочка, обделенная даже таким подарком судьбы, как несчастное детство. Эти твои сентиментальный буддизм, доморощенный мистицизм, ароматерапия, журнальная астрология… все это заемное, ты ни к чему не пришла сама. Купилась, угодила в болото авторитетных домыслов. А у самой нет ни внутренней независимости, ни азарта хотя бы на уровне интуиции постигнуть что-нибудь, кроме собственного несчастья. Зачем захламлять мозг банальной мистикой других, особенно если у тебя из-за нее кошмары?

      Я встал с постели, распахнул шторы и начал одеваться.

      – Ты говоришь как на литературном семинаре, – сказала Мейси. – Почему ты всегда стараешься меня уязвить?

      Жалость к себе готова была забить из нее фонтаном, но она сдержала напор.

      – Когда ты говоришь, – продолжала она, – я начинаю чувствовать себя листом бумаги, который сворачивают в трубочку.

      – Возможно, это и есть литературный семинар, – безжалостно подытожил я.

      Мейси уселась в постели, глядя на свои колени. Внезапно ее тон изменился. Она похлопала рукой по подушке рядом с собой и сказала вкрадчиво:

      – Подойди ко мне. Сядь сюда. Я хочу тебя обнять, хочу, чтобы ты меня обнял…

      Я демонстративно вздохнул и отправился на кухню.

      На кухне я сварил кофе и отнес его в кабинет. Той ночью во время одного из бесчисленных пробуждений мне пришло в голову, что возможная разгадка исчезновения М. кроется на страницах, посвященных геометрии. Раньше я всегда их пропускал за отсутствием интереса к математике. В понедельник, 5 декабря 1898 года, М. с прадедом обсуждали vescia piscis[3], который, по всей видимости, послужил поводом для первой теоремы Евклида и оказал значительное влияние на разработку планов строительства многих древних религиозных сооружений. Я внимательно прочитал запись беседы, стараясь в меру своих способностей вникнуть в суть геометрии. Затем, перевернув страницу, обнаружил пространную историю, которую М. рассказал прадеду в тот же вечер, когда подали кофе и раскурили сигары. Едва я начал читать, как вошла Мейси.

      – Ну а сам-то, – сказала она, продолжая разговор, оборванный больше часа назад. – Сидишь со своими книгами. Ползаешь по прошлому, как навозная муха.

      Я, конечно, рассердился, но не подал виду и сказал с улыбкой:

      – Ползаю? Что ж, я-то, по крайней мере, двигаюсь.

      – Ты больше со мной не разговариваешь, – сказала она. – Играешь на мне, как в пинбол, на очки.

      – Доброе утро, Гамлет, – ответил я и выпрямился в кресле, терпеливо ожидая ее следующей реплики.

      Но реплики не последовало, она ушла, аккуратно притворив за собой дверь.

      – В сентябре тысяча восемьсот семидесятого года, – начал свой рассказ М., – в моем распоряжении оказались некие документы, которые не

3

«Рыбий пузырь» (лат.) – фигура сакральной геометрии, которая получается при пересечении двух кругов одинакового радиуса, когда центр каждого круга лежит на окружности другого.