Колесо года. Ирина Фениче

увольнения.

      – Да, но сейчас это оказалось неожиданным. Я жил этой работой, мне нравилась дорога туда, все нравилось.

      – Ты не думал начать что- то свое?

      – Сейчас возьму паузу, разберусь со своими страхами.

      Я спросила, чего он боится. Потому что поняла, что похоже ничего не боюсь. Уже. Со своими главными страхами я справилась. Одному я разрешила войти в свое воображение полностью, посидела одна в пустой квартире с чашкой чая, свыклась с этим одиночеством – и мне было уже больше не страшно. Боимся мы неизвестного как правило, а стоит это пережить и уже не страшно. А второй… ну я просто зажмурилась, шагнула, и оказалось, что там под ногой земля, и все хорошо…

      Мы говорили, вспоминали, смеялись. Потом пошли на набережную. Вода светилась солнцем, ветер пах тиной, было радостно, легко и светло.

      А потом мы пили чай с халвой у него на кухне. И больше всего меня беспокоило, что же дальше. Не все можно исправить. И не все способны набраться смелости, чтобы снова открыть сердце и душу эмоциям. Он остерегался.

      Иногда мне кажется, что я творю что- то безумное. Вот и говоря вечером уже из дома с Женей, я спрашивала себя: что ты творишь… но как бы то ни было, завтра вечером мы встречаемся.

      Утро в клинике началось с суеты. Искали документы, потом доступ к ним, люди, звонки недовольных пациентов, все как всегда. Начала развлекаться перепиской с Сергеем. После звонка в пятницу началась его обычная песня.

      – У тебя обед во сколько? Можно позвонить в обед?

      – Мне сейчас можно звонить в любое время.

      В четыре часа я интересуюсь:

      – У тебя голодный обморок?)))

      – У меня засада полная…сидим головы не поднимаем считаем объект в Луге…

      Я посоветовала беречь себя и так далее, с сообщениями, что он думает и скучает, и только обо мне. В общем, просто уже интересно, с точки зрения психологии что ли.

      Летом все легко. Легче взять и пойти вечером гулять. День длинный и теплый, усталость уходит с первыми шагами по парку. Мы шли с Женей после неудачной попытки посидеть на веранде ресторанчика. Был первый день официального открытия кафе и ресторанов после карантина, и следовало ожидать, что все будет занято. Мы купили кофе и лимонад и мотали н-ную тысячу шагов по гравийным дорожкам. Я вдруг стала сильно ощущать инаковость что ли других людей. Это никак не ограничивает мою свободу общения, но сближаться стало сложно. Он мне рассказал, как его родители оказались в Киргизии, как переехали оттуда в 80х под Ленинград. Сколько он вообще менял школ и адресов. Я со своими четырьмя адресами и одной школой, одним университетом ощущаю себя мимозой в ботаническом саду. Рядом со мной был человек, смотревший с желанием общения, внимательный и умный, вот что еще нужно… Он с искренним интересом слушал про то, как первом классе одна девочка поссорила меня с другой, а потом пыталась повторить то же самое лет в 13-14 с моей нынешней подругой, как в тот непростой период меня поддержала другая подруга, переспрашивал имена, вникал.

      Когда собиралась